Когда парень выдохся и наконец остановился, терпеливо ждавший Стапун, вручил ему собранную сумку, поднял с земли длинную ровную палку, ещё недавно бывшую молодым деревцом, и двинулся к холму.
- Видно, зря я тебя с утра отваром бодрости поил. Не на то силы тратишь. Солнце уже высоко, а нам ещё с волками закончить надо.
В голове Вира ярко вспыхнули вчерашние события, начисто стёртые из памяти завтраком и разговором. Волки! Сволочи! Надо же с них ремней нарезать, и хвосты поотрывать! Как плиту поставлю, положу рядом. Пусть дед знает, не осталась его смерть неоплаченной. Ни один не ушёл!
- Совсем из головы вылетело! Сейчас, сбегаю только хвостов нарежу, и сразу идти можно. - Парень машинально зашарил рукой по поясу в поисках ножа. Что-то сообразил, прекратил суету, и уткнулся взглядом в, протянутую ему, рукоять. - Спасибо. И что нож тебе вчера отдал, тоже забыл. - Смущённо улыбнулся Вир.
- Не за что. Только, я бы не стал себе с этих волков ничего резать.
Стапун выделил голосом слово «этих».
- Почему?
- Пойди, посмотри, сам поймёшь. И старик снова присел на землю, взявшись обтачивать свой посох здоровым булыжником.
Первый же увиденный вчерашний противник действительно резко поубавил желание снимать с него шкуру. Туши валялись на холме, где их вчера и бросили, но приближаться к ним было неприятно. У всех волков, как-то неестественно заострившись, стояли уши. Как у зверя, который затаился, высматривая добычу. Глаза были открыты, зрачки смотрели прямо и зло. Как у живых. Шерсть оказалась свалявшейся, вроде не ночь они здесь пролежали, а целую неделю. И у всех как у одного пасти были оскалены. А в воздухе витал ощутимый запах разлагающейся плоти.
- Фу, мерзость. - Выругался Вир.
С таких действительно, шкуру снимать - больше измараешься. А с собой таскать, так за день так пропахнешь, что люди шарахаться будут.
- Слушай, Стапун, что-то здесь непонятное происходит. От волков так пахнет, вроде неделю здесь лежат. И глаза как у живых. Никогда такого не видел. Аж мурашки по спине пробежали, когда эти глаза увидел. Ты там на них никакую порчу не навёл?
- Нет. Порчу я наводить не умею. Да и не похоже это на порчу. Что бы так бездыханное тело изуродовать, это сильное проклятие должно быть. Тут ведьма деревенская не справится. Не водилось у вас в лесах колдунов злых?
- Никогда не слышал. В городе маги есть, но все вроде добрые, да и не умеют они, вроде проклинать. Уж если такому насолишь, так спалит тебя огнём или молнией на том самом месте, да и всё. Ну, если не врут, конечно.
Старик перестал тереть свою палку камнем и задумчиво всмотрелся в чащу.
- Говоришь, не слышал никогда? Вот она вечная неопределённость – «"Проклинателя нет, а проклятие есть». Или это не проклятие?
Стапун закончил еле слышимый диалог с самим собой, но остался сидеть, не отводя задумчивого взгляда от затихшего леса. Вир не сразу решился нарушить молчание.
- Так что, пойдём уже? Или ты до вечера думать собрался?
- До вечера, не до вечера, но, думаю, плохо будет здесь все так бросить. Убрать надо.
- Что убрать? - Не понял парень.
- Волков убрать. Не стоит такую падаль на земле оставлять. Так и до беды недалеко.
- Какой ещё беды? Да и куда их убрать? Была бы лопата, закопали бы, а так куда их девать?
Вир недоумённо смотрел на старика, а Стапун наконец перестал всматриваться в пожухшие кроны и повернулся к парню.
- Была бы лопата, закапывать всё равно бы не стал. Смертью от них пахнет. Нехорошо так пахнет. Уж лучше сжечь, от греха подальше.
Вир вспомнил оскаленную пасть, неестественно торчащие уши и пристальный злой взгляд мёртвых глаз, и не стал спорить со стариком.
Со сбором дров провозились до полудня, но настоящая гора разнокалиберного валежника вызывала чувство гордости. К провонявшим тушам прикасаться побрезговали, так что пришлось пробивать, ставшую податливой, плоть с двух сторон кольями и таким образом перетаскивать к месту погребения. Распалить отсыревшие брёвна и ветки оказалось не так просто но, когда начал моросить мелкий дождик, в небо взметнулось пламя огромного погребального костра. Сырая древесина шипела и дымила, только каким-то уж слишком чёрным, смолянистым дымом.