Вир заворожено смотрел на самый большой в его жизни костёр, а Стапун снова взял у него нож, присев на землю со своим посохом, с поразительной ловкостью вырезая на нём какие-то руны и знаки. Когда парень оторвал взгляд от жадного пламени и чёрных клубов дыма, то не сразу узнал тот черенок, который дед утром обтачивал обычным камнем. Теперь на палке не только не осталось даже намёка на кору или сучки, но и сама она казалась хорошо просушенной, гладко отшлифованной и умело перевитой искусной резьбой. Не черенок, а настоящий резной посох работы мастера. А на фоне посоха, в глаза бросилась и ещё одна странность - балахон. Те лохмотья, которые старик шил не глядя, сидя в потёмках, при свете дня оказались не латаным тряпьём, а крепким балахоном. Не сразу удалось поверить даже собственным глазам. Юноша даже провёл ладонью по рукаву: ни единого шва! Чудеса.
- Стапун, ты как одёжку так починить сумел? Она же как новая! Научи меня также шить!
- Починить-то её было несложно, а вот научить уж и не знаю, получится или нет. Но если чего и выйдет, то точно не быстро. Что бы так шить, много придётся пальцев исколоть. Не думай сейчас об этом. Скажи лучше, куда дальше идти думаешь?
- Дальше? В деревню, конечно! Надо добра продать, денег собрать, да плиту деду заказать.
- Что за плиту?
- Так плиту, которую боги раньше ставили над ушедшим. С именем.
- А сейчас что, не ставят?
- Не ставят.
- А вы тогда зачем её ставите?
- Не знаю. Дед говорил, что глупости всё это, что ушедший покой не найдёт, но отцу и сыну своему справил на совесть. Денег не пожалел. А я что ж хуже деда буду? - Парень с вызовом посмотрел на старика.
- Что ж, дело доброе. Заведено, так заведено. Почтение павших, дело и богам угодное и живым полезное.
- Живым полезное? - Вир вопросительно поднял бровь.
- Конечно полезное. Память у живых короткая. Пройдёт время, никто и не вспомнит, а вспомнит, так не поверит: через сколько ж рук прошло, сколько каждый добавил, да и враки всё это. - Старик лукаво подмигнул и продолжил, ставшим жёстким и холодным голосом - А то, что на камне высечено, века простоит и, даст Павший, убережёт от многих ошибок в будущем.
- Справлю деду плиту, не сомневайся. Пусть каждый, кто мимо проходить будет, деда вспомнит. А ты сам-то, куда путь держишь? Чего тебя леший вообще через лес понёс, да ещё и одного?
- Я? - Старик замялся. - Думал я, что прошёл уже свой путь, да, видать, Отцом иначе начертано. Знать, лесом идти надо.
Стапун тяжело опёрся о свой посох, враз сникнув и безвольно опустив плечи. Глаза пропитала печаль и бесконечная усталость дремучего старика, с горечью смотрящего вслед своим неразумным отрокам. Казалось, сейчас он что-то неразборчиво забрюзжит и поплетётся тяжёлой старческой поступью, с трудом переставляя ноги. Но ощущение бессилия и обречённости, рванувшееся к парню от старика, мгновенно растаяло, оказавшись странным мороком.
- Я пойду, пройдусь по следу. Очень мне уж интересно, откуда эти волки пришли. - Продолжил Стапун, резко выпрямившись и ловко подхватив посох.
- Постой. Куда ж ты пойдёшь один, без мешка да без оружия? Дед, ты чего? Сгинешь же почём зря! – Почти выкрикнул последние слова юноша, неожиданно для самого себя, испугавшись за старика.
- А ты уже и забыл? – Стапун искоса глянул на парня, пряча улыбку в бороду. - Я же кудесник. Придумаю что-нибудь по дороге. А как разберусь, обязательно и к вам в деревню загляну, деда твоего помянуть.
- Не, дед, так не пойдёт. Тогда я с тобой пойду, а в деревню потом вместе вернёмся. То-то шуму будет! Настоящий маг-кудесник! - Юноша мечтательно закатил глаза. - Вся деревня сбежится. А одному по лесу ходить - дело гиблое. Вдруг опять стая? - И Вир решительно стал рядом.
- Эх, молодёжь... - Стапун ухмыльнулся в усы, повернулся к лесу и размашисто зашагал, сверкая босыми пятками в мокрой траве. - Тогда пойдём, раз дома не сидится.
В чащу, под кроны деревьев, мелкий дождик почти не пробивался, а шагать по невысокой траве было одно удовольствие. Стапун быстрым уверенным шагом двигался, петляя между деревьями, даже не глядя себе под ноги, уверив юношу, что след свежий и видит он его прекрасно. Вир недоверчиво косился в спину деду, но после чудесно зашитого, вслепую, балахона, старался ничему не удивляться и ни в чём не сомневаться.
- Стой! - Старик замер как вкопанный, вскинув свободную руку.
Парень едва не влетел ему в спину.
- Стапун, ты... - Вир открыл рот с гневной отповедью, но тут же был прерван злым шипением.