- Да откуда же ты такой живучий? - Вырвалось у парня.
Подскочил к катавшимся на земле и заработал мечом как швейная машинка. Больше всего боялся задеть Лису. Обречённый гоблин отчаянно не хотел умирать и вертелся как заведённый. Три раза клинок глубоко вошёл в грудь, а эта мерзость всё крутилась, пока лезвие не пробило шею насквозь, войдя в землю. И даже в таком положении мелкий поганец хрипел и дёргался долгие десятки биений сердца.
- Сдох всё-таки? - Стапун, как обычно, подошёл неслышно и незаметно.
- Вроде да. - Вир с сомнением пошатал меч, так и торчавший из пробитого горла.
Лиса тяжело поднялась на лапы, глядя на союзников единственным глазом. Второй вытек, оставив на своём месте страшное месиво. Мохнатая морда и мохнатая грудь теперь не были серыми и пушистыми, покрытые сбившейся, насквозь пропитанной кровью, шерстью. Старик не стал медлить, и первая же живительная волна вернула волчице глаз, а вторая и прежний облик. Затем и юношу накрыло приятное колыхание. Хорошо сражаться, когда с тобой в отряде настоящий маг. Пусть он и не умеет метать молнии и испепелять вражьи армии морем огня, но страшно представить, что было бы, сойдись он в бою с пещерниками, как обычные воины на службе короля. Перед глазами парня как вживую встали картины, больше известные по рассказам, где медленно умирали тяжелораненые, на которых не хватило живительных зелий. И как многие бойцы неделями могли лежать, медленно восстанавливаясь своими силами. Розовая, едва заметная дымка, через которую он продолжал смотреть на приколотого к земле врага, рассеялась. Чуть не вскрикнул от внезапной догадки. Вот что было не так! Розоватое колыхание! В горячке боя и не разобрал. Когда эта падаль хрипела и дёргалась, прибитая мечом к земле, над ней колыхался воздух с таким же розоватыми переливами. Только не так, как при стапуновой волшбе, а вроде от тела поднимались прозрачные, едва заметные пузырьки розоватого тумана.
- Стапун! - Вир обнажил меч, оборачиваясь к деду. - Эту падаль кто-то лечил! Рядом шаман!
Парень закрутил головой, всматриваясь в окружавшие опушку деревья.
- Догадываюсь, что тут что-то нечисто. Не бывает таких живучих гоблинов, но на шамана не похоже. - Старик оставался спокоен, рассуждая степенно и без суеты. - Так далеко гоблины шаманить только порчи умеют, зрение сокрытого, ещё что-то в таком духе. Что бы исцелять, они, обычно, рядом стоят, и долго это у них. Не для боя.
- Но я видел! Не сразу, только, сообразил! Над ним так же розовым колыхалось, как сейчас вокруг меня! - Не унимался парень, держа обнажённый меч, косясь по сторонам.
- Вир, в жизни вообще много непонятного. Бывает и чудеса случаются, НО! - Стапун выдержал театральную паузу. - Рано или поздно они все находят научное объяснение. Собери всё с тела и дай мне посмотреть.
У ног Стапуна, на жилете из волчьей шкуры, оказались аккуратно разложены: ятаган дрянного железа, шесть серебряных и целая жменя медных монет, ожерелье из клыков и косточек, потрёпанный кушак, некое подобие грубых сандалий, нож с чёрным волнистым лезвием и хорошо отшлифованной рукоятью из какого-то чёрного камня, резко выделявшийся на фоне грубых гоблинских поделок, и простое железное кольцо. Старик поочерёдно взял каждую вещь в руки, присмотрелся, подслеповато щурясь, и остановился, дойдя до железного кольца. Маленькое, совсем неприметное, оно казалось закопчённым, вроде его только что достали из пепелища. Сквозь «копоть» местами проглядывали тусклые бордовые прожилки.
- Что ты можешь сказать об этом кольце? - Дед протянул побрякушку парню.