Староста недослушал.
- Отвар, дело нужное, да у нас и Прокофия справляется. А вот с чем сладить не можем, так это с крысами окаянными. Нет у нас в деревне кота. До зимы недалеко, а они день и ночь последнее зерно потрошат в амбаре. Принесёте три десятка хвостов, так и мы вашу доброту помнить будем. Возьмётесь помочь? - Кожемяка замер, опять уставившись на собеседников вопрошающим взглядом.
Старик посмотрел на юношу, а в голове у парня забился навязчивый вопрос. Такой же навязчивый, как и тогда, в лесу с волчицей – «Вы согласны помочь старосте деревни Колотовка избавится от крыс, и спасти запасы зерна? Староста Кожемяка будет помнить вашу помощь. Жители деревни будут помнить вашу помощь». «Согласен» - выдохнул Вир, и назойливая мысль тут же исчезла.
- Хорошо. - Кожемяка потёр руки. - Друб проводит вас до амбара. Только аккуратней там.
Староста развернулся и пошагал в сторону одного из домов, а к помощникам двинулся молодой, но очень крепкий, парень. Выше Вира на голову, косая сажень в плечах, с русыми коротко стрижеными волосами и простоватым веснушчатым лицом. Одет в грубую кожаную куртку, грубые кожаные штаны и такие же грубые ботинки. Из-за плеча выглядывала огромная палица, наискось притороченная за спиной. Стапун повернулся к юноше.
- Вир, видно судьба тебе сегодня без меня с крысами кусаться. Времени мало, а нас ещё Прокофья ждёт, так что разделимся. Справишься один с хвостатыми?
Парень вскинулся.
- С крысами? Да я с волками справлялся!
- Очень хорошо, только осторожней там. Не спеши и вперёд не лезь. Про живительный отвар помни, а то знаю я таких нанимателей. Отправят за шерстью, да в такую отару, что сам стриженый вернёшься.
- Я? Стриженым? Да там того амбара... Да я за пол часа...
Стапун прервал юношу.
- Погоди. Вот всех крыс передушишь, тогда расскажешь. Я пока с бабулей потолкую, очень уж она что-то спросить хочет. Если быстрей управлюсь, тебе на помощь приду.
На этих словах старик поспешил к домику, куда вчера повернула старушка, а парень пошёл вслед за Друбом.
Амбар и в самом деле оказался невелик. Два десятка на два десятка шагов, но при этом невпопад завален мешками с зерном. На кой-то чёрт, поперёк дороги стояла пара тележек, стол, какой должен стоять у стены, был сдвинут в сторону, ближе к дверям. Состояние амбара можно было описать одним словом - бардак. Парень потихоньку двинулся вперёд, обходя нагромождения извилистыми дорожками. Скоро стала понятна и причина такого порядка. Всё, что можно, спешно оттаскивали от стен, размещая где попало. А у стен, тут и там, в полу виднелись здоровые дыры, местами засыпанные и забитые камнями. Крыс видно не было. Вир продолжил свой путь, стараясь держаться ближе к стене. Заметил очередной крысиный лаз рядом с подранным мешком. «Похоже, крысы тут под полом как у себя дома. Толку дыры затыкать? Неужели сами перебить не смогли?» - удивился юноша, когда в нескольких шагах от него что-то зашуршало. Поспешил на звук. Между мешков мелькнуло серое тело.
- А ну стой! - Вир перескочил пару сваленных мешков, обнажая меч.
Серое упитанное тело дёрнулось в сторону. Небольшая погоня, и на парня зло зашипела крупная крыса, загнанная в тупик. Не раздумывая, ткнул грызуна остро заточенным лезвием, но серая бестия оказалась очень проворной. Истошно запищав и отпрянув в сторону, крыса, с распоротым боком, прыгнула вперёд, вцепившись в голенище сапога. Руки опять сработали быстрее головы: клинок мелькнул в воздухе, пробив мерзавку насквозь, прибив тушку к полу.
- Ах ты дрянь! Сапог прокусила!
Освободил клинок и точным движением отделил хвост от туловища. Наклонился за трофеем, закидывая его в мешок, и едва успел подняться, как за спиной запищало, и другую ногу, выше голенища, пронзила резкая боль. Бить гадину, вцепившуюся сзади, глядя на неё в пол оборота, было неудобно, но первый же удар погрузил железо глубоко в тело, едва не разделив его на две половины, однако не заставил разжать челюсти. «Как же неудобно! Тут колоть надо!» - стоило только подумать, как кисть дёрнулась, выпуская рукоять, перехватывая меч обратным хватом. Второй удар, сверху вниз, вогнавший острие глубоко в грудь через распоротую шею, оказался гораздо эффективней, позволив всё-таки содрать с себя зубастую мерзость. Словно по наитию, левая рука нащупала за поясом нож. Пробитая тушка слетела с клинка на пол. Парень повернул голову и увидел очередную крысу, сидевшую на мешке и буравившую его взглядом. В одно мгновение серая дрянь оказалась в воздухе, закончив прыжок у живота насаженной на нож по самую рукоять, но успев вогнать острые зубы в кожаную кирасу. Два быстрых удара заставили и её безвольно отвалиться на пол, а прокушенная нога перестала так саднить. Огляделся. Вроде никого. Быстро срезал хвосты и попятился в сторону дверей.