- Они что, решили нас убить? - Девушка испугано оглянулась на дверь.
- Не знаю, что они решили, но даже если мы вернёмся обратно со своей правдой, не выполнив приказ, то плохо это будет и для вас и для вашего брата и для меня и для сотника.
- Ничего страшного. Брат это решит, а этот сотник ещё ответит по всей строгости! За всё ответит!
- Ответит за что? За отказ принять документы у мага первой ступени мастерства? За угрозу применения оружия, в ответ на нападение? Вы ещё не забыли, что отдали приказ арестовать сотника королевских латников, до того как подтвердили свои полномочия?
- Всё равно ответит! Брат устроит! - Тин демонстративно сжала кулак.
- Устроит, но кто ответит за сожжённый город? Кто ответит за тысячи убитых? Кто будет виноват в том, что королевская армия не прибыла вовремя на подмогу к гарнизону, даже если мы уйдём отсюда живыми? – Воин смотрел зверем.
Девушка сникла.
- Но что мы можем сделать, если сотник предал короля и отказывается читать приказ, угрожая нам оружием?
- Сотник Транкут, готов выступить на защиту Питеды немедленно, но при условии, что вы не будете мешать, и подпишите приказ, о передаче ему должности командующего обороной города, сославшись на недомогание.
- А если я откажусь?
- А если вы откажетесь, то бой будет кровавым, но коротким и нас с вами больше никто и никогда не увидит. На башнях арбалетчики, латы у латников крепкие, а бойцы эти за грань уже ни по одному десятку отправили. Им не привыкать. Иллюзии строить не стоит.
Тяжёлая повозка медленно ползла по дороге, лениво чавкая по грязи. Обычная войсковая повозка для офицеров, в каких обычно мчались высокие чины, в сопровождении резвой кавалькады, заставляя солдат и простолюдинов спешно убираться с дороги, освобождая путь гнедой тройке. Даже сам её вид был по-своему зловещим, формой напоминая гигантский гроб. Наверно, тот, кто придумал её форму, просто приложил один золотой слиток к другом, прижав их друг к другу широкими сторонами, и решил, что именно таким гробом и должен быть офицерский транспорт. Все рёбра этой конструкции были выполнены из железа, сверху швы были закрыты железными полосками, пробитыми мощными заклёпками. Жёсткие металлические рессоры плохо спасали от неизводимых ям и кочек, а по сторонам смотрели четыре зарешёченных окошка, закрывавшиеся изнутри мощными дубовыми ставнями, которые сейчас были наглухо закрыты. Тиана сидела на лавке, грустно опустив голову. Напротив, на второй лавке, нагло развалился огромный латник, из числа предателей, державший руку на рукояти , упёртого остриём в пол, простого армейского меча. Уходящее солнце ещё заглядывало в открытый на крыше широкий люк, рассыпаясь солнечными зайчиками об начищенную кирасу, временами неприятно бившими по глазам.
«Павший, какой позор! Какое унижение!» - Тиана с отвращением вспомнила, как она, в присутствии командира собственной охраны и этого мерзавца Травуса, собственной рукой писала приказ о передаче командования обороной этому предателю, и наглую ложь о своей болезни и неспособности далее выполнять порученное ей задание. Она старалась не думать, что с ней будет, когда об этом узнает брат. Последнее время он и так-то её особо не жалует, а теперь у него появится более чем весомый повод засунуть сестру учиться куда-нибудь так далеко, откуда не то что её дома, но и города даже видно не будет. «Или может и не говорить ничего брату? Сказать, что действительно приболела? Цер не подведёт. Ему эта история - смертный приговор. Сотнику - тем более» - Мелькнула предательская мысль, которую девушка тут же отринула. Но перед глазами как вживую встало надменное лицо брата, с бледной кожей и тёмными, запавшими глазами. На губах, которые уже приготовились раскрыться и выпустить на волю приговор, играет злорадная ухмылка.
- Ну, уж нет! Доберёмся до Питеды, а там посмотрим. Так просто я братцу не сдамся! Не выйдет у него засунуть меня на сто лет в башню постигать науку древних, скрытую в витиеватых магических хитросплетениях!
Стоило принять решение и сразу полегчало. Как камень с души упал, а в поле зрения печальных голубых глаз вернулось грубое убранство армейского транспорта. Тиана поймала себя на том, что бездумно рассматривает свой походный сапожок боевого мага. А ведь красивый: с небесным отливом, на изящном каблучке. Выше, ноги приятно облегала мягкая светло-коричневая кожа походных штанов, а поверх плотной белой блузки колыхалась небесная, в цвет сапог, мантия, по которой рассыпались слегка вьющиеся каштановые волосы. На груди сиротливо красовалась шитая золотом единичка.