Девушка сидела на полу. Перед ней, слегка завалившись на бок, стоя на коленях, выл неподъёмный латник. Солдат прижимал левую руку к промятой кирасе, но не выпускал клинок из правой. Воин захрипел, упал на руку с клинком, и пополз к выходу, оставляя за собой бурые разводы, роняя с губ алую струйку. Свет снова закрыла чья-то фигура. На подножке стоял лучник. В хорошей лесной форме, как у егерей, только без знаков различия и без цифры на груди. Стрела на тетиве смотрела в лицо, добравшегося до выхода, солдата.
- Что, думал не достану? - Упоение собственным величием было написано на лице бандита.
- Пощади... - Захрипел солдат сквозь кашель, протаскивая колени ещё на шажок, отнимая от, вмятой в грудь, кирасы левую руку, пытаясь прикрыть ей лицо от чёрного наконечника.
- Ага. Сейчас. - Ухмыльнулся мерзавец, натягивая тетиву, подаваясь чуть вперёд и правее, отводя лук немного в сторону, убирая латную перчатку с линии огня.
Тетива хлопнула. В тоже мгновение правая рука воина дёрнулась вверх, глубоко вогнав клинок в левое предплечье лучника. Латник рухнул замертво, не проронив ни звука, глухо уронив, закрытую шлемом, голову на подножку, об которую с треском переломилась стрела, а слетевший с подножки бандит, истошно заверещал, уронив своё оружие в траву. В руках Тин вновь оказался посох, с которого, с громким треском, сорвалась молния. Такая молния, какую может выдать маг не ниже третьего ранга, но она была. Вопреки её первому рангу, с обычного ученического посоха сорвалась молния, впитавшая весь страх и боль, все унижения и обиды сегодняшнего дня. Небесная ярость, изломанной стрелой, впилась в грудь лучника, превратив его длинные, ниже лопаток, волосы в растрёпанный куст, оставив широкую дымящуюся пропалину на дорогой куртке, разметав его руки с, неестественно скрючившимися, пальцами в стороны, и заставив навсегда умолкнуть. Тиана едва успела понять, что сейчас произошло, как в повозку, одним прыжком, заскочил новый разбойник, облачённый в лёгкую кожаную броню. Что-то больно ударило в висок, и свет померк.
Что-то всё время било по щеке, мучая, и без того гудевшую и жутко болевшую, голову. Не сразу, но сконцентрироваться всё же удалось, а затем и понять, что это не её бьют по щеке, а её голова мерно бьётся о кожаную кирасу воина, через плечо которого она перекинута. Вдали слышались чьи-то крики, но сознание продержалось совсем недолго и снова её покинуло. Очнувшись во второй раз, Тин нашла себя перекинутой через седло, но это тоже оказалось ненадолго. Когда сознание вернулось к девушке в третий раз, она поняла, что лежит на земле. У самого уха, в траве, трещит кузнечик, а у её ног кто-то возится. Аккуратно приподняла веки, стараясь не выдать себя. В ночном небе ярко сияла луна. Небольшой костёр выхватывал из темноты стволы деревьев, а с её ног снимал верёвки воин в лёгкой кожаной кирасе. Наверно тот самый, который тащил её на плече. У костра сидел маг в чёрном балахоне, только теперь капюшон был откинут за спину. На коленях он держал чёрный полированный жезл с мутным белым шаром в навершии.
- Мастер не одобрит. – Просипел маг.
- Да иди ты со своим мастером! - Огрызнулся воин, которого для себя Тиана определила егерем. – Сказано, за живую вдвое больше, значит вдвое больше, а вот насколько помятую, разговора не было. Эта дрянь мне Вальта спалила! Не были бы нужны деньги, она бы у меня месяц помирала, пока всё до последней капли не отработала бы! - Бандит зло дёрнул верёвку, которую в потёмках никак не удавалось развязать. - Последний раз спрашиваю, ты будешь? - Егерь повернулся к спутнику, держа в руках, наконец снятые путы.