- Как же так, мастер? Да кто же осмелится плиты павших трогать? Можно же и проклятие богов накликать. С ушедшими шутки плохи. Да и зачем это разумному? Ночь не спать, камень чужой ломать. Какая же с того польза?
- Так вот то-то и оно. Пользы никакой, а ломают, ушедших почём зря тревожат.
- А изловить не пробовали? - Вмешался Друб.
- Как не пробовали? Первым делом пробовали. Как кто-то помянул, из старых легенд, что на тот род, что ушедших своих забудет, проклятие ляжет, так сразу целыми семьями сон и потеряли. Да только толку с тех засад не было. Сидят в кустах, караулят, караулят, а тут – «Хрясь!», и треснула плита надвое, а то и натрое. Пока выскочат, пока факелы запалят, глядь, а и нет уж никого. Каждую ночь погост караулят, проку-то никакого. - Старый мастер печально выдохнул и вновь опустил плечи.
- А если вокруг стать? - Не унимался лесоруб.
- Да где ж столько крепких разумных-то набрать, что б весь погост обступить? Хоронят-то там с времён незапамятных, за всеми не уследишь. Да и жутко сейчас ночью у погоста по одному-то стоять.
- Это почему жутко? - На этот раз не удержался Вир.
- Да от того и жутко, что как тьма окутает, то воет кто, то вроде, вдали свет мелькает. В прошлую ночь трое охотников, что в далёких кустах сидели, среди ночи с криками прибежали. Вроде зверь какой-то напал. Да мужики опытные, на слух стрелами утыкали, да стрекоча задали, но больше клялись на кладбище ни ногой. Пусть хоть проклятие, хоть немилость божия. Не их ушедшим плиты сломали, да и ладно. Так что боюсь, не разогнуться мне ещё, пока камень не прикончу, а дальше что будет, если богохульника не изловить, уж и не знаю. Если духом крепки, то можете и вы попробовать. Вот с утра, Коровичи, что за плитой приходили, слезами крокодильими исходили, что в ночь на погост подрядятся, да караулить будут пока мерзавца не изловят, да головой его все камни в деревне не перебьют, от помощи не откажутся. Мастер неожиданно замер, глядя прямо в глаза юноши. А Вир нисколько не удивился, когда в голове появился вопрос – «Вы согласны спасти погост?»
- А как его спасти? - Удивился парень.
- Хотите узнать подробности? - Ответил внутренний собеседник.
- Хочу.
Мир немного потускнел, погружаясь в сумерки, а прямо перед носом появилась зависшая в воздухе книга. Та самая, маленькая книжица со странным секретом братства. Только теперь, на толстой коже, вместо стены с воинами, красовалось искусное изображения старого погоста, с выглядывающими из травы древними плитами, часть из которых была расколота, а одна из могил вроде даже разрыта. Под изображением была выдавлена надпись – «Осквернённый погост». Очень захотелось заглянуть внутрь, и словно подчиняясь внутренней воле, книжка распахнулась, обнажив первую страницу, которая была копией обложки, с той лишь разницей, что изображение и буквы не были рельефными. Дальше страницы листались также легко - одним желанием. Следующая страница оказалась заполнена какими-то символами и закорючками, что ввело в замешательство, но стоило несколько раз напрячься, пытаясь догадаться, что за слово может скрываться за этим набором кривулек, как после очередной попытки пришло понимание – «У деревни». Со следующим словом было уже проще – «Развилково». И очень скоро мешанина непонятных букв сложилась в складный текст – «У деревни Развилково кто-то оскверняет погост, разрушая надгробные плиты, беспокоя ушедших. От ночи к ночи на погосте становится всё более опасно. Местные несколько раз устраивали засады, но так и не смогли найти виновника. Родные ушедших, чьи плиты были разрушены, потеряли покой. Старый Данила-мастер не может принимать заказы, пока не восстановлены все надгробия на кладбище. Срок выполнения задания - одни сутки. Награда: 5 серебряных монет, Плита ушедшего, Репутация с мастером Данилой +30, Репутация с жителями деревни Развилково +20. Вы согласны принять задание?». А в самом низу последней страницы были всего два слова: «Да» и «Нет». «Да» - выдохнул Вир. Книжка мгновенно захлопнулась, растаяв в сумраке, который также внезапно исчез за ней вслед, а Данила снова ожил.
- Ну, уж, похлопочите, родные. Если справитесь, ввек не забудем. А плиту твоему деду сразу сделаю, только, как обещанное завершу.
На этом мастер, не прощаясь, взял в руки молоток и зубило и склонился обратно к камню.
Через десяток дворов путники вошли в просторный дом, который теперь принадлежал Виру. Убранство нельзя было назвать богатым, но и бедным дедов дом никогда не был. По молодости охотой промышлял, как постарше стал, в стражниках походил, а как сына вырастил, так и службу бросил. Много ли старику надо? Кожевенному делу выучился, чуть ковать, чуть клепать, да и торговля дело нехитрое: шкуры купить, где поглуше, что б подешевле вышло, да свою работу свезти подальше и продать подороже. Так и жил, добро наживал.