В печи радостно заплясало пламя, наполняя опустевший дом теплом и уютом, в горшке весело забулькала каша, распространяя манящий аромат, а на стол стали две здоровые кружки, доверху заполненные горячим сбитнем. Путники вывалили из мешков всё съестное на стол, принявшись разбирать на то, что они возьмут к обеду, а что уложат на ужин в засаде. Только нагло выброшенный из своего укрытия Пух нервно семенил по столу из стороны в сторону, возмущенно пища, кидаясь от куска к куску, к которым то и дело тянулись руки двуногих.
- Послушай, Вир, а ты ничего странного не заметил, когда мастер помочь просил. - Начал разговор лесоруб.
- Заметил. Да не впервой уже. А ты тоже что-то необычное видел?
- Не то что бы видел. Знаешь, как спросил кто – «Хочешь помочь другу спасти погост?». Я глядь на тебя, а ты со стеклянными глазами в стену смотришь, а лицо такое, вроде чуду-юду узрел.
- А ты что ответил?
- Ну, я и говорю – «Хочу, конечно!». Снова на тебя глянул, а ты уже и ожил. А ты что там увидел?
- Как и сказать не знаю. Тоже как спросили – «Хочешь деревенским с погостом помочь?», а я как-то в ответ – «А как же им помочь?».
- И что?
- А в ответ смерклось всё, а прямо перед носом книжка, что братья обронили. Только на обложке погост нарисован. Я только думать, как открыть, стал, а она возьми да распахнись. А внутри всё то, что нам Данила рассказывал записано. Только странно как-то записано, непонятно. Не сразу и разобрал.
- Чудеса. - Выдохнул друг. - Вот так прямо и та самая книжка? - Друб покосился на «Секрет», чинно покоившийся на углу стола, ничуть с утра не изменившись.
- Да, та самая. - Вир тоже бросил взгляд на книгу. - Только в конце ещё записано было.
- То, чего мастер нам не сказал? - Поднял лесоруб бровь.
- Да. Написано было, что награду дадут тому, кто безобразия на кладбище прекратит.
- Так сулил же нам мастер благодарности?
- Сулил, а в той книжке прямо записано было: плита ушедшего и семь серебряных. - Вир запнулся. - Или восемь.
- Прям так и записано было? - Брови парня полезли на лоб. - Так, а серебряных семь или восемь?
- Да не помню я точно. - Отмахнулся товарищ.
- А ты посмотри. – Простодушно предложил Друб так, вроде предлагал заглянуть в заплечный мешок, а не в чудесную книгу, которая появилась сама собой тогда, когда захотела.
Вир, увлечённый разговором, тоже не успел подумать – «А как же эту книгу теперь достать?», но успел вспомнить раскрытую страницу с описанием награды. Словно подчиняясь его мыслям, в воздухе, из ниоткуда, появилась книга, тут же распахнувшись, автоматически перевернув несколько листов, явив взору требуемую страницу. «Награда - пять серебряных монет... срок выполнения - одни сутки...» - перечитал парень. Отвёл глаза от колдовской бумаги и книга мгновенно исчезла.
- Ты же говорил семь? - Не понял друг.
- А то я там больно помнил, когда в первый раз читал. - Насупился Вир. - И что один день на всё про всё, тоже из головы вылетело.
- Да ты не переживай, я же к тебе ни с подозрениями. - Друб начал заливаться краской. - А почему времени-то всего день на такое дело? Местные уже неделю сладить не могут.
- А кто его знает? Может, пришли поздно. Думаю, если не справимся, точно узнаем. Давай лучше порубаем, пока каша ни пригорела.
Кушали молча, но за ушами трещало так, что слышно было, наверно, и на улице. Хомяк кашу есть отказался, но вот сухари и вяленое мясо точил с удовольствием, но только после того, как Вир своей рукой вручал ему кусок в лапы. Ни к чему, что просто лежало на столе, без спроса Пух так и не прикоснулся, наоборот, беспрестанно оглядывался, обнюхивая и проверяя, не пропало ли чего.
Когда с обедом было покончено, а друзья сидели на лавках, сыто поглаживая округлившиеся животы, подобревший хозяин уже успел скормить мохнатому помощнику чуть ли не больше, чем тот весил. И теперь зверёныш тоже сидел на столе с распухшим животиком, преданно глядя в глаза хозяина, временами опуская взгляд на своё пузо.
- Ну и что ты опять от меня хочешь, ненасытное чудовище? - С улыбкой поинтересовался Вир у хомяка, который в ответ вновь глянул на раздутый животик.
Юноша всмотрелся в пепельную мордочку, вдруг ставшую очень резкой и яркой на фоне постепенно поплывшего фона, а над ней проступили две полоски: верхняя - полностью зелёная и нижняя - серая, едва тронутая жёлтым с левого края. Но потерять дар речи заставили ни это, а чёткая и яркая надпись немного выше – «Пух 2». Парень отшатнулся, неловко взмахнув руками, едва не повалившись с лавки. Благо, друг оказался рядом и успел ухватить под руку.