Сколько, это продолжалось, было неизвестно, но в какой-то момент появилось что-то, что нарушило безмолвное умиротворение. Это что-то было слабым и вначале не очень понятным. Вроде бы всё та же темнота, тишина, но что-то изменилось. Как крошка в кровати, которая портит весь момент неги. Так и здесь, тёмное безмолвие нарушилось, и это что-то нарастало. Небыстро, но неотвратимо, как утро сменяет ночь.
То, что осталось от сознания, вначале пыталось не обращать внимания на изменение, хотя оно нарушило баланс, но чем дальше, тем сложнее стало игнорировать это, и тогда пришло недовольство, а за ним злость. Это было удивительно и необычно, чувствовать. Остатки сознания или были не знакомы с этим, или забыли, но осознание не успело прийти, потому как за злостью пришло новое чувство, любопытство, а за ним удовольствие.
Всё это было настолько ново и необычно, что полностью захватило сознание и оно захотело ещё, познать больше необычного, узнать, откуда оно взялось и нет ли там чего то, что будет таким же приятным. Так родилось любопытство и оно-то стало той движущей силой, что заставило всколыхнуться темноту и начать постепенно ослаблять свои тиски, по немного выпуская практически поглощённое сознание.
Сколько этот процесс шёл неизвестно. Да и имеет ли значение такая мелочь, как время для того, кто не знает, что это такое? Нет. Только цель и желание узнать, желание испытать ещё что-то, ведь сонное убаюкивание темноты больше не привлекало своей безмолвностью.
Постепенно стали появляться обрывки образов, как мимолётные вспышки, длившиеся мгновения, но чем дальше, тем больше и дольше они были. За ними пришли звуки, за звуками смутные образы вкусов и запахов. И вот остаётся один последний рывок, который сознание делает, не сожалея, не колеблясь. Секунда и…
Нина Васильевна Комарова была медсестрой в частной клинике, хотя это заведение было больше исследовательским институтом, потому как пациенты тут были самые необычные или тяжёлые. Те, от которых по каким-либо причинам отказались обычные больницы. Хотя стоит уточнить, что чтобы попасть в эту клинику, пациенты должны быть не только необычны, но ещё и достаточно богаты, потому как больница эта не была благотворительным заведением, а своего рода детищем профессора Кудряшова, светила медицинской науки и одного из самых сильных целителей России, имевшего аспект практически в ранге мастера.
Женщина за долгую карьеру здесь успела повидать много разных случаев, но один запомнился особенно сильно.
Когда привезли этого пациента, то все, кто видел его, как один были крайне удивленны, потому как было не понятно, зачем к ним доставили труп. Воскрешать они не умели, да и никто не умел, такое было из раздела сказок, о титанах с целительским аспектом.
Медсестра, да и не только она, ошиблась. Пациент, высохший до состояния мумии, имевший серую, потрескавшуюся кожу, выпавшие волосы, был жив. Никто не понимал, как это возможно, но когда к телу были подключены все приборы, то на мониторе неожиданно появилась одна-единственная кривая на длинной прямой, прошло несколько минут и снова кривая. Прибор ясно показывал, что сердце бьётся, безумно редко и очень слабо, но бьётся. Это было одновременно удивительно и страшно. Удивительно, от уникального случая, а страшно, от того, сколько им всем пришлось подписать бумаг о неразглашении, об ответственности и прочим. Если проще, то нескольким сотрудникам и самому профессору, будет лучше сразу самим умереть, а не ждать возмездия, если хоть кто-то узнает об этом пациенте кроме них.
С момента появления странного больного прошло больше года. Лечением его занимался лично Кудряшов, а она и ещё несколько медсестёр, занималась остальной рутиной и если по началу её было немного, невелика работа мумии капельницу поменять, то чем дальше, тем её становилось больше. Это казалось чудом, но в какой-то момент мумия стала постепенно превращаться в человека, обрастать мясом, с кожи пропадать серость, даже волосы принялись расти. Если поначалу процесс был небыстрым, то чем дальше, тем он сильнее ускорялся, пока казавшийся вначале мертвецом не превратился в молодого парня, ужасно худого парня.
Для Нины Васильевны, наверно, одним из самых страшных моментов в её жизни останется мгновение, когда этот пациент открыл глаза. Как она не потеряла сознание в тот момент, она сама до сих пор не знает. Абсолютно чёрные, без единого белого пятнышка белков, будут являться к ней в кошмарах до конца дней, да и не только у ней. Остальные сотрудники, те, что ухаживали за ним, наверняка разделят с ней эту печальную участь.
Как бы ни было страшно, но человек способен привыкать ко всему, привыкла и она, тем более что глаза в скором времени приобрели привычный вид, хотя сохранили безжизненность на долгое время. Тем более после его пробуждения добавилось хлопот, профессор активно принялся пробовать на нём различные методы лечения. Как медицинскими препаратами, так и целительной энергией.