— Можно присесть? — нарушил мужчина тишину комнаты.
— Пожалуйста — слегка кивнул ему.
Астафьев расположился на диване напротив меня, я же сидел в кресле.
— Для начала, меня зовут Кирилл Петрович — представился снова он — Сразу скажу, что волноваться не стоит. Я здесь по большей части случайно, хотя не скажу, что такой разговор не планировался. Просто чуть позже.
— Странно немного слышать о случайности. Насколько я могу судить, то живу в не самом оживлённом месте и даже не в Москве, чтобы сотрудник бюро просто так прогуливался здесь в середине ночи.
— Я неправильно выразился. Вы, Роман Александрович, числитесь у нас, как потенциальный кандидат для вербовки в нашу структуру. — на этом моменте я слегка удивился, вернее, показал чувство, десять секунд в разы увеличило мои возможности, удивление, потому как, не мог я никак не отреагировать на такие слова — Этот разговор рано или поздно всё равно бы состоялся, но раз уж так выпал случай, то почему бы и нет. Как считаете?
— Я могу отказаться?
— Вот так сразу? — демонстративно приподнял бровь Контролёр — Можете отказаться. К нам не приходят насильно, потому как толку с таких работников никакого, но позвольте узнать причину?
— Насколько я успел понять и сопоставить некоторые факты, то причина, по которой я чуть было не умер и остался полным сиротой, — провал как раз вашей службы. Не поверю, что тёмным аспектом занимался кто-то другой. Как вы думаете, насколько глубокую «любовь» я к вам испытываю?
— Думаю не очень глубокую, смею предположить, что её вообще нет — хмыкнул Астафьев — но в то же время ваше лечение мы взяли полностью на себя. Этот дом — он обвёл глазами гостиную — принадлежит вам тоже благодаря бюро. Или вы думаете, он сам по себе сохранился за вами, беря в расчёт, что налоги вы за него платить физически не могли? Потому не стоит нас уж сильно демонизировать, молодой человек.
Не помни я прошлого, то, возможно, бы и засомневался немного в правильности своего суждения, но зная, что никакой тот мужик мне не отец и чуть не подох я точно не от несчастного случая, потому как точно знаю имя и фамилию виновного в этом, то весь спектакль одного актёра заставлял быть в максимальном напряжении. Приходилось взвешивать каждое своё слово и смотреть различные варианты реакции Контролёра на них, чтобы не выдать себя и при этом дать в вежливой форме отказ. В гробу мне виделись все эти структуры, если бы только не…
— У вас крайне высокие показатели в учёбе и да, кто надо, тот знает о примерно реальных ваших возможностях в аналитике. Скажу по секрету, что в Академию вы поступили не просто так.
— Это значит, что если я всё же откажусь, то меня отчислят?
— Что вы, Роман Александрович, конечно же, нет. — отмахнулся он от моего вопроса, словно от нелепости, заданной маленьким ребёнком — откажетесь сейчас, согласитесь потом. Сегодняшняя беседа, импровизация, которая может сослужить вам очень хорошую службу. Догадаетесь какая?
— Если приму ваше предложение сейчас, то для «золотых» я буду неприкасаемым.
— Как, как? Золотые? — рассмеялся Николай Сергеевич — Это от золотой молодёжи? Хотя в вашем исполнении это звучит скорей презрительно, чем обычно произносят это прозвище. Да, вы правы. — он стал серьёзным — они не посмеют даже в вашу сторону посмотреть, не то что пытаться навредить. Будете спокойно учиться, зная, что за вашими плечами находится крайне серьёзная организация. Это добавляет спокойствия и уверенности, не так ли?
— Всё так, а ещё вы забыли упомянуть мою смерть от смертельной скуки.
— Простите? Скуки? — вот сейчас он, похоже, показал настоящие удивление.
— Раз уж вы и так знаете, то должны понимать, что мой мозг работает не так, как у любого другого сверха, ну или у тех, кого я успел изучить. Я думаю, анализирую и просчитываю ходы намного быстрее любого с моего факультета и уже сейчас вполне могу спокойно сдать годовую сессию. — я позволил себе небольшую ухмылку — если бы не эти… то стало бы дико скучно.
Наступила пауза, во время которой меня рассматривали как что-то непонятное.
— Мда — всё же изрёк Астафьев — неожиданно. Не думал, что когда-нибудь услышу такое, что кому-то скучно в М. Г. А. тогда тем более не понимаю вашего ни желания сотрудничать с нами. Вот где это чувство вас не одолеет практически никогда, так это в бюро, да и к тому же никто вас сейчас не собирается привлекать непосредственно к оперативной работе, при всё вашем потенциале.
В голове мелькнула мысль, потом она снова вернулась и начала настойчиво долбить в моё серое вещество, отчаянно сигнализируя, семафоря всем, чем можно. Пришлось обратить на неё внимание и более подробно рассмотреть, а потом признать, что не зря отвлёкся.