– Это сложно, но, уверена, вы справитесь. И, еще, – тут она помялась, – не принимайте всерьез, пожалуйста, авансы Матвея Константиновича. Он у нас…
Наталья подсказала:
– Местный ловелас?
– Ну, не совсем, но около того. Он бобыль, до сих пор живет с родителями. И то к одной подкатит, то к другой. Но его никто всерьез не принимает. Он просто балабол.
Наталья кивнула. Ей и самой не понравился ощупывающий взгляд Матвея Константиновича.
– Думаю, мы обо всем договорились. А теперь вам лучше пойти домой. На практику по ботанике дети придут завтра к девяти.
– Мне бы хотелось вместе со всеми участвовать в ремонте. Ведь помогают все учителя?
– Вообще-то весь персонал, не только учителя. Но летней практики, кроме вас, нет ни у кого. К тому же мы уже заканчиваем. У нас большой опыт. Осталась пара классов, это работы на пару дней. Впрочем, если есть желание, присоединяйтесь. Но предупреждаю – это бесплатно. Смета уже передана в районо.
Они вышли в коридор. Елизавета Александровна направилась в класс, откуда доносились голоса учителей, а Наталья вышла во двор, посмотреть на свои владения. Слева овощи, справа цветы. Все строго по порядку, однообразно и до чертиков скучно. Что тут можно переделать? Если учесть, что скоро июль, то немного. Но уже на будущий год она тут сделает все, как полагается.
Как чертик из-под земли рядом с ней возник Матвей Константинович.
– Не нравится?
Она повернула к нему голову и мрачновато улыбнулась. Кто на новенького?
– Не очень.
– Клавдия Петровна бы вашим словам не обрадовалась. И прочла бы вам мораль о порядке и организованности, чего в нашей жизни крайне не хватает.
– Меня сегодня уже несколько человек пугали этой вашей Клавдией Петровной. Она что, и впрямь так страшна?
Матвей Константинович призадумался.
– Ну, с ней никто связываться не хочет. Такую уверенность в собственной непогрешимости никому не поколебать. К тому же возраст у нее почтенный. Так что сами понимаете, легче согласиться. Спорить с ней себе дороже. – И без перехода поинтересовался: – А что вы делаете сегодня вечером?
Наталья свысока посмотрела на историка. Он был ниже ее на полголовы.
– Дорогой Матвей Константинович, вас совершенно не должно волновать, чем я занимаюсь вечерами. Скажу вам честно – мы с мужем разошлись потому, что он был ниже меня сантиметров на пять. Намек ясен?
Ошарашенный Матвей Константинович немного помолчал. Потом обиженно протянул:
– Ну, если это для вас так важно…
– Конечно, важно. Мне бы не хотелось смотреть на своего спутника свысока.
Это прозвучало двусмысленно, и Матвей Константинович задумчиво почесал нос.
– Вам бы Александр Вересов подошел, сын нашего управляющего. Вы бы с ним прекрасно смотрелись вместе. Только вот…
Наталья догадалась.
– Он не приветствует разведенных дамочек?
Матвей Константинович засмущался. Он не привык к таким откровенным разговорам с женщинами.
– Что-то в этом роде.
– Да не смущайтесь вы так! Я и не думаю по этому поводу переживать. Я тоже не слишком приветствую ханжей разного рода.
– Жизнь – штука странная, – философски заметил историк, – сегодня думаешь одно, а завтра получается совсем другое. Ну да ладно, я пошел. Успехов на новом поприще!
Он ушел, а Наталья вдруг поняла, что ей ужасно хочется плакать. Но она назло себе широко улыбнулась. Вот причислили ее к разряду неприкасаемых. Недостойна она даже след целовать этого, как он сказал? Александра Вересова?
Усмехнувшись, начала записывать в тетрадь наметки для практики: что сделать в первую очередь, что во вторую. В принципе вполне можно было оставить все как есть, но уж больно это скучно.
Из здания вышли перемазанные в побелке коллеги. Елизавета Александровна с крупной кляксой белил на носу предложила:
– Может быть, вы к нам зайдете пообедать? Думаю, есть у вас нечего…
Подошедший Павел лукаво заметил:
– Наоборот. Ко мне еще вчера ходоки с продуктами потянулись. Поскольку было уже поздновато, я их у себя оставил. Продукты, естественно, а не ходоков. Так что сейчас и отдам. Пошли, Наташа!
Они вместе отправились по утоптанной тропке к пентхаусу. Вслед им уставилась не одна пара любопытных глаз.
– Не боишься, что сплетни пойдут? У нас здесь любят языками чесать.
Наталья пожала плечами.
– Как во всех деревнях. Новых лиц мало, событий еще того меньше, поэтому и сплетни. Чтоб жить веселее было.
– Для этого телевизор есть.
– Но жизнь соседская гораздо интереснее. Подумаешь, бомбы на чьи-то головы сыплются, когда Колька у собственного дома с Нюркой целовался!