- Вы хоть знаете, как школьный дневник выглядит?! - предприняла я еще одну попытку. - Или помните, когда в последний раз на родительском собрании появлялись?! Знаете, чем Роман занимается? Что любит есть или пить? Что он мечтает стать художником, а вы, не спрашивая, просто дали команду записать его на бокс. А вы знаете, что все лето Роман почти каждый вечер оставался на внешкольной площадке, только чтобы не возвращаться домой?! Или что полгода назад я едва успела стащить его с крыши?!
- Что? – судя по всему за жизнь сына, этот субъект все-таки переживал, потому как на лице промелькнуло выражение, похожее на отчаяние. - С какой крыши?
- С крыши нашей школы. Четыре этажа плюс чердак, – вежливо пояснила я. – Для ребенка вполне хватило бы. Он чуткий, одаренный мальчик, только вы не нашли времени увидеть это. Хватит врать себе, господин Шеффер. Если для вас существует только бизнес, признайтесь в этом честно. И не ищите конкурентов там, где их нет. Я просто пытаюсь помочь вашему ребенку.
Он потеряно кивнул и отступил назад.
- Всего хорошего. – я внезапно почувствовала себя последней скотиной. Две стороны души моей - Лира и Анжелика продолжали многолетнюю борьбу. Чуткая Лира, которой повезло пожить в полной семье, робко советовала остаться и поискать компромисс, а, обиженная на весь свет, Анжелика, которую так же бросил отец, уверенно подавила ростки сомнений и вышла из кабинета, с грохотом захлопнув за собой дверь.
- Уходим, да? – голос Романа вывел из тягостных раздумий. – Он не против?
- Да, уходим. – я машинально прощалась с Полиной Львовной.
- Простите за этот кошмар. Если бы я знала... - женщина пожала мою руку. – Рома знает адрес городской квартиры. Я перееду в течение недели. Обещаю, такое больше не повторится.
Я кивала и думала, если я права, то почему мне так паршиво?
Глава 4.
Когда мы удалились от гостеприимного дома Шеффера на порядочное расстояние, я осведомилась:
- Ромка, ты не против, если мы на полчаса заглянем в гости к моей старой подруге?
- Нет. – мальчик покачал головой. - А она здесь живет?
- Да. В последнем доме по вашей улице.
- Мне бабушка рассказывала, что хозяйку по телевизору показывали, – Роман кивнул.
-По телевизору?- удивилась я. - А что за передача?
-Не знаю. - Роман пожал плечами. - По-моему, это в конце июня было. Помните, вы нам рассказывали про Великую Отечественную Войну? Вот тогда и показывали.
Я помнила, как раз потому, что тема была сложная, и мне здорово досталось за вольную характеристику правых и виноватых от проходившего мимо завуча. Мне, как внучке чистокровного арийца, казненного своими же, за противостояние фашистам, было трудно признавать всех немцев чудовищами. Скотина-понятие, не имеющее национальности. Интересно, что за интервью брали у Мари, и как это она до сих пор не поделилась сей информацией?
-А откуда вы знаете эту бабушку? - спросил Ромка.
- Я дружу с внучкой этой дамы. Помнишь девушку, которая была со мной в школе?
- Да. Помню. – Роман полез в карман за жвачкой. – Хелена, да?
- Хелена, - подтвердила я. – Не волнуйся, я недолго. Соскучиться не успеешь. Хочешь, побудешь в доме, хочешь, можешь во дворе поиграть. Там есть на что посмотреть.
Я несколько раз нажала на кнопку звонка.
Калитка распахнулась почти сразу, и в проеме появилась двухметровая фигура охранника. Идентифицировав блудную внучку княгини фон Гуттенберг, он расплылся в широкой улыбке:
- Добрый день, фрейлейн Лира.
- Здравствуйте, герр Шварц, – кивнула я.
- Давно вы не заглядывали. -Он пропустил нас во двор. - Много интересного проходит мимо вас.
-Это я уже поняла, - я кивнула. - Лучше, скажите, как сегодня обстановка?
- Фрау Мари откровенно скучает. Вчера весь вечер ругала вас. Сегодня утром ругала фрау Эвелину. Фрейлейн Хелена уехала в город к юристу фрау Мари. Будет только к вечеру, – деловито доложил Шварц. – А что за симпатичный молодой человек с вами, фрейлейн?
- Мой ученик. Присмотришь за ним, пока я поговорю с бабушкой?
- Конечно, - Шварц с готовностью кивнул.
- Только он по-немецки не говорит,
- Научим.
- И ничего обо мне не знает, – предупредила я.
- Учтем. Не волнуйтесь, фрейлен. Хотите посмотреть коллекцию старинных пистолетов, герр юнген? Или вам больше по душе холодное оружие?