Он не понравился мне сразу, как только я его увидела. Когда узнала лучше, я его практически возненавидела. Точнее выразиться невозможно, именно возненавидела. Я любила сына почти с той же страстью, с какой терпеть не могла отца. Масла в огонь подливали робкие заверения мальчика:
«Мой папа хороший. Просто он несчастный».
«Хорош несчастный» со злостью думала я, со второго этажа, наблюдая, как «несчастный» обнимается с высокой блондинистой дамой в насквозь просвечивающемся платьице. Дама, крепко держа кавалера под руку, несколько раз отрицательно покачала головой. Кивком головы указала на часы, потом тряхнула идеально уложенными локонами и топнула ногой, обутой в золотистую босоножку. Тактика была правильной. Папаша, очевидно, сдавал свои позиции, успокаивающе похлопывая даму по спине.
«С сыном бы ты так нянчился, сволочь!» я с силой захлопнула ни в чем не повинное окно и отвернулась. «Глаза б мои не смотрели!»
- Энжи, ты чего? – обеспокоено осведомилась возникшая в дверях класса Хелена. Сестра бросила взгляд мне за спину. – Что-то случилось?
- Роман, – пояснила я и сняла сумку со спинки стула. – Меня очень беспокоит судьба мальчика.
- Делать тебе нечего, – вздохнула Хелена. – Пусть о судьбе мальчика родители пекутся.
- Он так печется, что мне кактус ему на голову сбросить хочется, – сквозь зубы прошипела я. - Сегодня первое сентября. Ромка сказал мне, что папа обещал целый день провести с ним. А вместо этого, что?
- Что? – без энтузиазма спросила сестра.
- Вместо этого, папа в школьном дворе тискает какую-то мадам. Выходи. – я легко толкнула Хелену в спину.
- По-моему, ты слишком близко к сердцу принимаешь страдания ребенка. – Лен пожала плечами. – Впрочем, ты еще молода. В этом возрасте максимализм - обычное дело.
- Не нуди, дорогая, – я два раза повернула ключ в замке, – а то становишься похожей на маму.
- Тебе привет от папы. Он звонил мне, - осторожно проинформировала меня сестрица. – Мы ждем тебя в гости на Рождество..
- Я подумаю.
- Папа очень по тебе скучает, - Хелена взяла меня под руку. - Я понимаю, ты не хочешь предавать маму, но..
- Здесь не время и не место вести разговоры о папе, маме и бабушке – я освободилась.
- Поедем, перекусим? – моментально предложила сестра. – Уверена, ты не откажешься от хорошей порции мороженого?
Хелена великолепно помнила мои детские пристрастия и знала чем меня купить. Отец часто тайком от мамы приносил нам пломбир, который мы втроем ели под одеялом. Мороженое было таким холодным, что ломило за ушами, и восхитительно вкусным. Ощущение того, что мы объединены какой-то, пусть и маленькой, тайной создавало непередаваемую атмосферу на этих посиделках. Потом отец и Лен уехали, и я больше не ела мороженого под одеялом. Никогда. Хотя мама и баловала меня, как могла. Я бы получила все, что захотела, стоило только попросить. Но мороженое было связано с детскими воспоминаниями о времени, когда мы были настоящей семьей, поэтому я для себя решила, что есть его ни с кем, кроме папы или сестры больше не буду.
- Ну как, согласна? – Лен тронула меня за руку.
- Согласна, - с деланной неохотой кивнула я. – Давай купим мороженое в ведерке, поедем к бабушке и залезем под одеяло.
*****
- Папа, ты же обещал! – худенький мальчик стиснул кулаки в карманах брюк и, из-под сведенных на переносице, темных бровей посмотрел на отца. – Ты мне обещал! – дрогнувшим голосом повторил он. – Сегодня мой день. Почему ты опять уходишь?
Мужчина присел на корточки перед ребенком и попытался заглянуть в глаза.
- Я помню, что обещал, Роман, но…
- Опять "но"! – Роман не дал отцу закончить. – Ты всегда найдешь тысячу причин, чтобы бросить меня! Я тебе не нужен! – мальчик сорвался с места и бросился к школе.
- Роман, вернись! – ошеломленный мужчина бросился следом и замер, словно натолкнувшись на стену, услышав крик сына.
- Ненавижу тебя!
Роман, размазывая по щекам все-таки хлынувшие слезы, взбежал по лестнице на второй этаж и дернул на себя ручку двери знакомого кабинета.
- Анжелика Юрьевна, откройте пожалуйста! Анжелика Юрьевна!
- Ты чего шумишь? – на плечо мальчика опустилась рука охранника Василия Егоровича Шумского. – Не шуми, пацан. Ушла твоя учительница. Полчаса, как ушла.
- Как ушла? – Роман снова почувствовал себя преданным. – А куда?
- Она мне не отчитывается, - усмехнулся Василий Егорович. – С девушкой ушла, с сестрой. Так что, до завтра уж не вернется. Иди домой, Роман.
- Все бросили. – Ромка вытер нос кулаком и бросился к черному ходу.
- Стой! Куда! – охранник хотел было догнать и выпроводить мальчика через парадное, но потом передумал. Какая разница, главное, что ушел. А какой ушел, так это не его дело, пусть родители смотрят. И Василий снова вернулся на пост, к разложенному кроссворду. Чтобы выиграть миллион, ему оставалось ответить на последний вопрос: какая птица, из пяти букв, царствует в курятнике, яиц не несет, но из них выводится?