Внизу, возле каменной беседки во дворе лежало его тело, кровь вытекала из него.
Таффи Г умер во второй раз.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Я смотрел на тело пару мгновений, было сложно понять, что произошло, а потом я услышал, как Перри заскулила за мной.
Я пришел в себя, игнорируя неправдоподобность случившегося, и пошел к ней. Она прижималась к стене, где на нее напал Таффи Г — ныне почивший — и хотел укусить ее, и она дрожала и плакала. Я опустил ладони на ее плечи, посмотрел на нее пристально в свете фонарей. Ее глаза были мокрыми от слез, но она выглядела неплохо. Ее красивая шея была целой.
— Ты в порядке, малыш, — сказал я ей. — Он тебя не задел.
Она покачала головой, слезы бежали по ее лицу.
— Не понимаю. Он был мертв. Я видела, как он умер.
— Все мы видели. И он умер еще раз.
— Почему он пытался навредить мне? Декс, он хотел укусить меня! Я думала, зомби не были настоящими!
— Не знаю, но тебе нужно увидеть, что наверху.
— Там были свечи? — спросил Максимус.
Я повернул голову в его сторону, крепко сжимая Перри.
— Да, а что?
Он смотрел на дверь на чердак. Дым начинал тянуться оттуда.
— Черт! — завопил я. Таффи сбил их, побежав ко мне. — Что делать?
— Убираться отсюда, — сказал он, поднимая камеру и оглядывая ее. Он бросил камеру с силой, но видно было только треснувшую линзу.
— Может, подождем полицию и пожарных? — спросила Перри.
— Нет, — сказали мы с Максимусом. Она кивнула, понимая, и вытерла нос. Максимус хотел держать полицию подальше от нас, и я не хотел снова лишаться материала. И мы кое-что сняли, я знал это.
Дым становился гуще, огонь трещал на лестнице, озаряя полоску пола трепещущим светом. Если простоим дольше, мы сгорим.
— Идемте, — я сжал ее плечи. — Нужно бежать.
Сверху раздался стук. Что-то или кто-то на чердаке.
Она сглотнула, глядя на потолок.
— Что еще ты там нашел?
— Расскажу в грузовике, — сказал я, потянув ее за собой. Я не видел там никого, кроме Таффи. Я надеялся, что это начал рушиться дом.
Я схватил свою камеру, что лежала на полу, и мы побежали по старой лестнице, стараясь не наступить на сломанные. Огонь стал громче за нами, мы вернулись на первый этаж, и мне показалось, что дом нас не выпустит.
Я хотел предупредить Максимуса об этом, но он легко бросился на крыльцо, и мы с Перри за ним. Я оглянулся на порог, минуя его, и заметил тонкую линию соли. Если бы было время исследовать это, наверное, соль обнаружилась бы вокруг всего дома.
Максимус уже был в грузовичке и заводил его, Перри забралась на переднее сидение, молила меня взглядом бежать быстрее. Я догнал и запрыгнул на заднее сидение, посмотрел на дом, пока мы отъезжали, и увидел, как огонь охватывает крышу.
Окно на чердаке разбилось, звук соревновался с шумом грузовика, и мы помчались прочь, и я размышлял, разбилось оно от жара, или его кто-то разбил, пытаясь сбежать. Радоваться или нет?
Максимус ехал как безумный, покидая район, мы молчали и тяжело дышали, сердца колотились.
Перри повернулась ко мне.
— Что случилось наверху, Декс? Откуда он?
— Кроме могилы? Не знаю, — я описал, что увидел на чердаке, круг свечей, живую змею, прибитую к полу, куриные лапы и Таффи Г, явившегося из угла со стеклянными глазами и в ярости. Я опустил часть о маме. Иначе они решат, что я псих. — Я все снял, наверное. Пока он не побежал ко мне. Тогда уже я убегал.
— И привел его ко мне. Я думала, мне конец, — она поежилась. — Он был мертв, но и не мертв Я видела его на приборе на миг, а потом выронила его. Они был оранжево-красный, как мы, — она все еще была расстроена, но держалась лучше меня. У меня желудок сжимался, пока я вспоминал, как он схватил ее, и что случилось бы, если бы Максимус не действовал быстро. Я обдумывал то, что видел на чердаке — свечи, зверей, маму, а еще притяжение дома и соль.
— Это не было случайно, — вдруг сказал я. — Кто-то знал, что мы пойдем сюда.
— Нет, — сухо сказал Максимус.
— Если ты так думаешь, почему мы не говорили об этом?
— Я все еще думаю, что это Амброзия, — скованно сказала Перри.
Максимус посмотрел мне в глаза через зеркало заднего вида. Я знал, что мы думали об одном, что Перри не нравилась Амброзия, так что она и обвиняла ее. Но я ощущал, что Амброзия не вредила.
— Амброзия так не может, — сказал Максимус. — У нее нет силы, она даже не прошла пока что посвящение. Ей еще годами учиться.