Взгляд ее упал на кольцо, и она в деталях вспомнила, как он надел его ей на палец. Пэппа грустно улыбнулась. Разве может любой подарок сравниться с обещанием вечной любви? Ее янтарные глаза заволокло пеленой…
Пэппа стояла на пороге дома, глядя на свой садик. На сердце тяжелым камнем лежало то же беспокойство, что охватило ее еще три дня назад, когда она вернулась домой.
И восемь дней прошло с тех пор, как они покинули дом на побережье, с тех пор, когда она в последний раз видела Кристофера. Два дня она безвылазно сидела дома, не отходя от телефона, ожидая его звонка. Сегодня она вышла на работу. Перед уходом она убедилась, что автоответчик в порядке. Но звонка не было. По правде говоря, если бы не кольцо на пальце, она уже была готова поверить, что Кристофер был восхитительным плодом ее воспаленного воображения.
Хотя в доме было тепло, ее знобило. Растерев себя руками и согревшись таким образом, она вернулась обратно к дивану. Там она села и, сбросив туфли и подложив ногу под себя, облокотилась на подлокотник.
Рядом, на столике, лежал журнал, который она пыталась читать ночью. Повернув удобно лампу, она взяла его и открыла на той странице, где остановилась. Но все было бесполезно. Глаза не видели букв.
Она бросила это занятие и уставилась на потолок, размышляя о том, что приносило ей одни разочарования.
Веки стали тяжелыми, и глаза сами собой закрылись. Руки ослабли, и журнал выскользнул и упал на пол.
Она не знала, сколько времени пролежала так, пока телефонный звонок не разбудил ее.
Рука ее протянулась и схватила трубку.
— Алло? — «Пожалуйста, ну пожалуйста, только бы это был Кристофер», — молила она.
Послышался голос Пи Джи:
— Я разбудил тебя?
Она не могла себе позволить показать, насколько велико ее разочарование. Он ее друг, возможно, даже лучший друг. Такие друзья, всегда и всюду готовые прийти на помощь, особенно необходимы.
— Нет же, глупый. У меня голос звучит как из коробки, когда я просыпаюсь. — Она почувствовала расслабление. Даже в его голосе слышалась улыбка.
— Кстати, о коробках… Что-то явно не в порядке с твоим автоответчиком. Я оставлял три сообщения, а ты ни разу не позвонила. А поскольку ты всегда перезваниваешь, я и решил, что автоответчик все пожирает.
Пэппа рассмеялась.
— Он ничего не пожирает, а может стирать нежелательные звонки.
— Понятно! — Он весело расхохотался. — В любом случае, я хочу пригласить тебя на ужин. Согласна?
Пэппа даже и не раздумывала. Почему бы не поужинать с обаятельным и приятным мужчиной, даже если он просто друг?!
— Куда пойдем?
— Как тебе нравится «Пико Пете»?
— Так, чтобы я могла одеться попроще и поудобнее.
— Дорогая, по мне, будь ты хоть в лохмотьях, все равно навсегда останешься обалденной женщиной.
Позже она и не могла уже вспомнить, зачем это сделала, но, направляясь в ванную, чтобы быстренько принять душ, она сняла кольцо Кристофера и положила в коробочку для драгоценностей.
Ровно в восемь Пи Джи постучал в тяжелую дверь. Улыбаясь, Пэппа открыла ему и жестом пригласила войти.
— Привет, пропащая, — поздоровался он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб, и, проходя в комнату, сказал: — Вообще-то у меня была достаточно серьезная причина, чтобы вечером встретиться с тобой. Я хотел сказать по секрету, что перехожу обратно в управление полиции Лос-Анджелеса.
Ее лицо озарилось улыбкой.
— Просто здорово! — воскликнула она, импульсивно обнимая его. И, отстранившись, сияющими глазами взглянула на него. — Чем ты станешь заниматься, обучать молодежь?
Он покачал головой и ухмыльнулся.
— Нет. Откровенно говоря, я попросился в патрульную службу. И лейтенант пообещал поставить меня в пару с одной горячей штучкой. — Он засмеялся, но Пэппа знала, что он не шутит.
Две морщинки пролегли на ее лбу.
— Но у меня же есть напарник.
— Конечно, есть.
— А мне лейтенант ничего не сказал, — еще больше нахмурилась она и вопросительно посмотрела на него. Она не то чтобы не желала видеть его своим партнером, она просто не могла и мечтать об этом.
— Я предупредил его, что хочу сам сообщить тебе эту новость.
Она на время прервала разговор, чтобы сбегать в спальню, чтобы надеть серьги и забрать сумочку.
Когда она присоединилась к нему спустя некоторое время, Пи Джи рассматривал фотографии.
— Ты знаешь, чем больше я смотрю на Тори, тем больше убеждаюсь, что она похожа на кинозвезду.
— Заинтересовался? — поддразнила Пэппа. — Я абсолютно точно знаю, что у нее сегодня нет свидания.
— Ох-ох, сегодня я чересчур устал. Пошли, — сказал он, предлагая ей руку. — Нам пора.
По дороге в ресторан они вспоминали разные эпизоды из своих приключений, и к тому времени, когда он ставил машину на стоянку, Пэппа уже изнемогала от смеха.
— Я больше не могу! — пожаловалась Пэппа, хлопая его по руке. — Я так не смеялась никогда в жизни! — И, продолжая смеяться, посмотрела на него. — Не будь ты настоящим другом, никогда бы не рассказала, как эта девочка обвела меня вокруг пальца.
Как он ни старался прекратить смеяться, ничего не выходило. Время от времени, взглянув на нее, он вновь начинал хохотать. Или она смотрела на него смеющимися глазами, и все повторялось снова и снова.
Вечер был таким приятным и веселым, что Пэппе не хотелось, чтобы он заканчивался. Но все когда-нибудь заканчивается, напомнила она себе. Назавтра им обоим на работу, и утром необходимо встать свежей и бодрой.
Когда, прощаясь поздним вечером, они обменялись платоническими поцелуями, Пэппа чувствовала себя такой отдохнувшей и счастливой, какой уже давно не была.
Такое состояние сопровождало ее всю неделю, хотя по ночам она ощущала одиночество и часто просыпалась от беспокойства, снова возвращаясь к мысли, увидит ли она когда-нибудь Кристофера.
Пэппа с трудом дождалась субботы. В прошедшую неделю она с головой окунулась в работу, понимая, что это будет чем-то вроде трудотерапии для ее потрепанных нервов. Напряженная работа и раньше помогала ей, да и в будущем она тоже надеялась на это средство.
Она задумчиво смотрела на кружку с остывающим какао, когда услышала стук в дверь. Приближалась полночь, и Пэппа собиралась идти спать. Но, как и в предыдущие ночи, сон не шел, поэтому она и приготовила себе горячее какао, надеясь, что оно поможет ей расслабиться.
Никаких звуков снаружи вроде бы больше не раздавалось, и она решила, что поздний гость ушел восвояси. Соседи уважали ее уединенность и без крайней нужды не обращались к ней.
Все-таки решив, что ее помощь может потребоваться, Пэппа, не теряя времени, подошла к двери. Не успела она открыть замок, как началась вторая серия стуков. Смущенная, она остановилась.
— Кто там?
— Кристофер.
После стольких дней, проведенных в раздумьях, придет он или не придет, после стольких бессонных ночей, когда она молилась, чтобы только услышать его голос, и уверяла себя, что он по-прежнему любит ее, Пэппа не ощутила особой потребности видеть его. Вместо этого она испытывала нерешительность. Здравый смысл подсказывал ей, что ее поведение нерационально, но в этот момент она больше прислушивалась к своим эмоциям.
— Я понимаю, что сейчас поздно, но очень хотел бы видеть тебя.
Рука ее поднялась и отодвинула задвижку. Дверь открылась. Он стоял и смотрел на нее, и ей показалось, что в глазах его промелькнуло счастье и даже желание, но все так быстро исчезло, что Пэппа решила, уж не померещилось ли ей. Она жестом пригласила его войти и, отстранясь, пропустила.
Кристофер неожиданно почувствовал себя неловко. Пэппа держалась несколько отчужденно, и ему показалось, что он не такой желанный гость, каким надеялся быть. Но она и не отказала ему в гостеприимстве.
Черная рубашка и темные джинсы придавали ему мрачный вид. Наконец, подняв на него глаза, она увидела, что ему не сладко было без нее. Линии его лица были очерчены острее, от уголков глаз протянулись небольшие морщинки, резче выделялись скулы.