-Пойдемте, - сказал я ей. - Мы не можем оставаться здесь.
Я подошел к двери и приоткрыл ее как раз, чтобы высунуть голову и оглядеть монастырь. Облако закрывало луну, что было очень кстати, так нас труднее было заметить. В этот момент я увидел выходящую из дормитория циркатриссу, она несла фонарь в руке, с пояса свисала тяжелая связка ключей. Если я хорошо помнил устройство монастыря в Динане, то на восточной стороне должна быть дверь в дом настоятельницы. Потом монахиня должна будет проверить церковь. У нас оставалось не так много времени.
Я смотрел, как она идет вдоль стены в направлении дома аббатиссы, отпирает дверь и входит внутрь. Надо было бежать сейчас, это был наш шанс.
-Идемте, - прошептал я, давая Эдгите сигнал следовать за мной. Дверь открылась плавно, без звука, и я поспешил вниз по ступеням, Эдгита не отставала ни на шаг. Я заметил, что она обута, так что могла бежать по камням быстро.
-Скорее, - сказал я, направляясь к арке, через которую мы вошли в монастырь.
Она коснулась моего рукава.
-Лучше сюда, - ответила она и направилась прямо по траве к дормиторию.
Я немного поколебался, но понял, что чем дольше мы будем ждать, тем скорее нас обнаружит циркатрисса с фонарем.
Я пошел за ней, заледеневшая трава больно жалила босые подошвы ног. Дверь дормитория не была заперта, и мы проскользнули внутрь, слыша за спиной звон ключей. Окрика не последовало, нам повезло. Я взглянул на Эдгиту, но она уже поднималась на нижние ступени лестницы, ведущей в ее покои.
-Миледи... - начал я, пытаясь говорить тихо.
Я знал, что нам угрожает не только циркатрисса, бродившая снаружи, но и монахини в соседней комнате.
-Нет, - прервала она меня. - Я не могу больше рисковать. Я должна идти.
-Я хотел бы поговорить с вами позже, - предложил я.
Она покачала головой.
-Больше не о чем говорить. Не осталось ничего, что я хотела бы сказать тебе или Гилфорду. Передай письмо своему господину, он поймет, что это значит. Больше я ни о чем не прошу.
Она казалась удивительно маленькой и хрупкой, хотя я знал, что она не была старой или немощной. Мне было жаль ее, но я ничем не мог помочь.
Я почувствовал сухость в горле и сглотнул.
-Я не могу ничего обещать.
-Знаю, - ответила она, и на ее лице появилось выражение покорности. - В конце концов, ты всего лишь один из его людей.
Она повернулась и без единого звука или взгляда назад поднялась по лестнице. А потом она исчезла с лестничной площадки, ее коричневая ряса растворилась в темноте. Эдгита, вдова Гарольда.
29
Мне пришлось подождать, пока циркатрисса снова не скроется в одном из зданий, прежде чем пройти через двор обители. Со времени моего ухода из дома прошло, вероятно, не больше получаса, хотя казалось, я отсутствовал гораздо дольше. Уэйс и Эдо ждали меня в зале.
-Где ты был? - Спросил Уэйс.
-Пойдемте туда, где нас не подслушают, - сказал я им. - Тогда я все вам расскажу.
Я не был уверен, что стены и полы здесь достаточно толстые, и смогут защитить нас от любопытных ушей.
Мельница находилась почти рядом, туда мы и пошли - достаточно далеко и от дома и от обители, чтобы никто нас не увидел и не услышал. Дверь оказалась не заперта, и я открыл ее одним толчком. Вдоль стены были грудой свалены мешки, из некоторых просыпалось зерно. Темные тени крыс метнулись в стороны, когда мы вошли внутрь.
-Не тяни, Танкред, - сказал Эдо. - Скажи нам, что здесь происходит?
-Это была Эдгита, - ответил я. - Она оставила вот это. - Я достал свиток из-за пояса. - Я догнал ее у церкви.
-И что она сказала? - Спросил Уэйс.
-Ничего определенного. Она говорила о своем муже Гарольде. И что Мале предает его память.
Эдо прищурился.
-Что ты имеешь ввиду?
-Не знаю, - сказал я. - Похоже, он когда-то дал ей некое обещание, хотя она ничего толком не объяснила. Обещание, которое он не сдержал.
-Значит, мы были правы, - пробормотал Уэйс, поднимая бровь. - Он был с ней в сговоре.
-Вот только она сказала, что больше не хочет иметь с ним никаких дел, - ответил я.
-Вчера она назвала его nithing, - задумчиво добавил Эдо. - То есть полным ничтожеством, пустым местом. Это одно из худших оскорблений у англичан.
Я тоже задавался вопросом, что это могло значить. Гилфорд сам обругал нас этим словом, накануне прибытия в Уилтун. Вот, значит, как он о нас думает? Я попытался выкинуть это неприятное открытие из головы: сейчас у нас были дела поважнее.
-Не понимаю, как Мале может оказаться предателем, - сказал я. - Если он и давал ей какие-то обещания, то сейчас совершенно ясно, что для него они ничего не значат.