Вернон дернул губами: насчет «никогда не придут» это она погорячилась, Верген всегда будет лакомым куском, а такие как Хенсельт всегда будут стремиться урвать все, что не приколочено гвоздями. А если приколочено – отодрать и урвать. Так что, работы тут еще непочатый край, девонька, что бы он тебе сейчас не пообещал…
- А что я и мои люди?
И тут Саскию опять понесло куда-то не туда. Хенсельт задал ей вполне простой и понятный вопрос, – будут ли удерживать лично его или отпустят под честное слово, какие условия относительно его солдат, начиная от гвардейцев личной охраны, что по сию минуту находились подле своего короля согласно долгу, до простого пехотинца. О деталях, короче, он спрашивал! Саскию же зачем-то потащило в рассуждения о свободе и жертвах:
- Посмотри, сколько моих людей погибли! – воскликнула она.
Внимательно слушавшего ее Роше покоробила одна эта фраза. Он, конечно, сам человек из самых что ни на есть человеческих человеков, какие только могут быть, но что, кроме людей никого здесь не было, не гибло? Дорогуша, ворота тебе закрывали краснолюды с троллями, а прикрывали их эльфьи лучники и то, что одноглазая зараза или геральтовый приятель с хохолком выжили – это не твоя заслуга!
Интересно одно, – Вернон внимательно оглядывал разнообразные лица вокруг златокудрой воительницы и не видел на них недоумения либо недовольства, – почему ее оговорок никто не замечает? Так прониклись светлым образом? Хреново. На непритязательный вкус Роше даже классическое «хороший нелюдь – мертвый нелюдь» и то лучше таких избирательных провалов в восприятии реальности. Потому что честнее.
Между тем, в диалог короля настоящего и королевы пока что будущей, весьма вовремя вмешался третий, точнее третья. Филиппа Эльхальт тоже не оценила вольное отступление подопечной на свободную тему и поспешила сообщить:
- Размер контрибуций мы детально обсудим в Лок Муинне при уважаемых свидетелях. Принеси клятву, и ты свободен, король.
Если ее приказной тон «падите на колени, челядь» Хенсельта и возмутил, то вида тот не подал, наоборот, зримо успокоился и даже обрадовался, от чего интуиция Роше взвыла дурным голосом. Король, полководец, командир – не может выглядеть таким довольным, проиграв сражение!
Когда же Эльхальт в свою очередь принялась выплетать словесные кружева относительно рыцарских способов ведения войны, Вернон насторожился вдесятеро, опасно прищурившись. Рыцарство на войне – это как, какие такие законы? Знавал он достаточно рыцарей, с которыми и нужду на одном акре справить побрезговал бы и никогда спиной не повернулся. Или же дело в том, чтобы вовремя прикрывать подлость и грязь пестрыми тряпками, как туссентские петушки свою никчемность? Не говоря уж о том, что Эльхальт к добродетелям имеет такое же отношение, как археспора к погремушке, – может быть когда-нибудь и где-нибудь раз в тыщу лет они случайно окажутся рядом, но маловероятно.
Зато позыв чародейки слету подхватила Саския, видимо ей извилистая женская логика Филиппы была куда ближе и понятнее, чем остальным присутствующим. Аэдирнская Дева за здорово живешь потребовала казнить Детмольда, правда, так и не сказав, в каких же конкретно военных преступлениях тот ею обвиняется. Не то чтобы Вернон был сильно против казни, но вот он точно знал, за что хочет убить эту ублюдочную мокрицу, и не стеснялся говорить об этом прямо, называя вещи своими именами… Однако и это еще не все! Саския ничтоже сумняшеся заявила Хенсельту, что у него отныне будет вместо Детмольда новая советница.
Правильно, Шеала! На этом пассаже Вернон ощутил, что у него начинается настоящий нервный тик, потому что он абсолютно перестал понимать происходящее. Роше тряхнул головой, пытаясь как-то уложить в круглое пространство квадратную мысль: еще раз – матерая заговорщица и интриганка, единственным дельным советом по общению с которой может быть «перед беседой – сжечь», вдруг начинает вещать о рыцарских традициях… Сама Дева-рыцарь при этом стоит рядом с ней и требует внезапной и ничем не обоснованной казни мага на службе чужого короля, при том что тот колодцы не отравлял, чуму на Верген не насылал, тысячи человек, не разбираясь, как заслуженно покойная Глевиссиг, в пекло не отправлял… Детмольд что, за ними в купальне подсматривал во время сексуальных игрищ, что ли, что они так непримиримы?!
Едем дальше, вы же не думали, что это все? Неееет, эта, с позволения сказать, Дева совершенно немыслимым образом назначает проигравшему королю советника. Да когда такое было?!
Нет, не то… Они что, совсем идиотки?! Шеала прискакала к Эльхальт после фиаско с ведьмаками-убийцами, она знала о некромантском ритуале Детмольда над телом убийцы, там был сука-Геральт, который способен на невозможное – как похерить самое надежное, так и спасти в последний момент… ТО ЕСТЬ, чародейки не могут не знать о том, что Хенсельт более чем извещен об участии Шеалы в афере с ведьмаками сомнительной школы.
И как же они поступают? Да всего лишь навязывают заказчицу убийства одного короля очередной неудавшейся жертве покушения в качестве советницы. Это такой аттракцион «кто из них успеет убить другого первым»?
Боги всевышние, старые, новые, придуманные и существующие! Даже если позарез нужен агент влияния – то это так не делается, в конце концов!
За этими рассуждениями Вернон едва не упустил главное. Детмольд, разумеется, вовсе не собирался класть голову на споро импровизированную плаху и эффектно отбыл в неизвестном до поры направлении, воспользовавшись тем, что всеобщее внимание было направлено не на него.
Опять же, Хенсельт на такой финт мага только расхохотался.
- Ты поклялась меня отпустить, – рассмеялся в лицо насупленной Саскии король Каэдвена, его окружение тоже воспрянуло духом и начало перекидываться между собой скабрезными шуточками.
Еще бы, ведь за стенами по-прежнему оставалась еще как минимум треть каэдвенской армии.
- Ты свободен, король, – торжественно произнесла Саския.
- Проводите короля, – Филиппа нервно сжимала губы и чуть трепетали точеные ноздри.
- А разве я не должен обсудить с моим новым советником положение Каэдвена перед высоким собранием в Лок Муинне? – проникновенно поинтересовался Хенсельт, медленно наступая всем своим объемным телом на воительницу. – Пусть меня кто-нибудь проводит к ней!
- Это… она прибудет позже… Проводите короля!
====== 14 ======
Следует сказать, что Вернон Роше был не единственным, кто обратил внимание на странное поведение Саскии. Первым стал Геральт, который сразу же последовал за чародейкой и героиней Вергена, более не размениваясь ни на что вокруг. Поэтому именно он первым оказался у дома Эльхальт, наткнувшись на очередной неприятный чародейский сюрприз в виде голема. И тем не менее, когда, расправившись с магическим конструктом, ведьмак ворвался в дом, он еще успел увидеть, как чародейки уходят через портал. Точнее, перед тем как портал погас, Геральт увидел только последнюю из них, Шеалу, но при том, что Филиппа и Саския в дом совершенно точно входили, а теперь в нем отсутствовали, не трудно было догадаться, куда они могли деться.
В это время Вернон еще только уходил с площади. Перебираясь поближе к переговорщикам, он не смог больше ничего расслышать из-за неудобного подъема и поворотов. Лишь увидел, что Аэдирнская Дева горячится, а Филиппа уже настойчиво тянет ее за собой с укреплений вглубь города, так что воительница едва успевает ответить по пути на расспросы соратников и отдать им простейшие распоряжения. Однако Вернона все же сильнее интересовал Хенсельт, который казался неприлично счастливым, наблюдая за тем, как его людям в самом деле открыли путь для отхода из города.
На зрелище, как уходят живые и выносят раненых, невольно отвлекся и Роше, холодно отмечая, что обеспечивают и организовывают все это снова почему-то Иорвет и его эльфы. Пожалуй, именно их присутствие и луки все еще не давали Хенсельту воспользоваться настолько непринужденно подставленной спиной противника в полной мере!