Глаза ее были широко раскрыты и блестели в мягком свете комнаты, когда она говорила, что даже без Там и Май не знала бы, что делать, после того как вернулась домой из Сайгона. Она бросила университет и начала самостоятельную работу в качестве дизайнера, продолжала углубленно изучать искусство и трудилась над своим детищем, настольной игрой «Заумник».
— Это меня на какое-то время отвлекло, — призналась Ребекка, — и теперь я рада, что сделала состояние на игре, которая собирает вместе друзей, чтобы отдохнуть и посмеяться. Я стреляла в человека. Я видела страдания и жестокую смерть. И меня нисколько не задевает, что я придумала всего лишь развлечение. В дизайнерской работе тоже не создашь вечные ценности, ну и пусть. — Ребекка улыбнулась Джеду. — Для меня не зазорно сделать даже ресторанное меню, лишь бы это было хорошо.
— Жалеешь, что не получила степень? — спросил Джед.
— Сама не знаю. Иногда мне кажется: вот устроюсь где-нибудь постоянно и вернусь к учебе. Может быть, ты не знаешь: в последние годы я все время в разъездах. Тебя я тоже считала вечным скитальцем. И это очень беспокоило меня. Не только то, что ты наполовину Вайтейкер, а Вайтейкеры и Блэкберны вот уже четверть века не общаются. Ты ведь еще и наполовину Слоан — потомственный архитектор. Твой отец постоянством не отличался, и вообще, об архитекторах говорят: не вздумай привязаться. Тебе было двадцать пять. Не будем больше об этом. Просто мы не подошли друг другу.
Она поморщилась, произнося последние слова. Словно через четырнадцать лет могло что-нибудь измениться. За эти несколько дней то были самые тяжелые мгновения. Когда она увидела в газете их фотографию и встретила его в Бостоне, Ребекка поняла, что она все еще любит Джеда Слоана.
— А ты, я теперь вижу, прочно устроен, — как бы между прочим сказала Ребекка.
Джед улыбнулся.
— Думаешь, легко сняться с места с ребенком?
— Наверное, нет. Тебе нравится в Сан-Франциско?
— Очень.
— По Бостону скучаешь?
— Иногда. Здесь я вырос, здесь моя память. — Он внимательно посмотрел на нее. — Есть вещи, которые не забываются.
Ребекка встрепенулась, вдруг почувствовала неловкость от того, что она обнажила душу, и поспешно спросила:
— Не собираешься приехать сюда как-нибудь вместе с Май?
— Она много бы отдала, чтобы побывать в Бостоне, но об этом пока нет и речи.
Он встал и подошел к Ребекке, присел рядом с ней на кровать, зная, что он должен ей что-то сказать. Может быть, именно поэтому он и поднялся к ней в комнату, а вовсе не потому, что одолела бессонница, и не за тем, чтобы выслушивать от нее объяснения, почему она не дала ему шанс после возвращения из Сайгона, нет, просто ему нужно было с ней поговорить.
Лучше поздно, чем никогда.
Он легко коснулся пряди волос у нее за ухом, осторожно провел пальцем по синяку на щеке.
— Ребекка, — сказал он, изменив привычке называть ее «Ребби», — обещай выслушать меня.
Она нахмурилась, и в ее богатейших глазах промелькнула знаменитая блэкберновская язвительность. Однако она сказала просто:
— Говори.
— Я никогда не спал с Там.
— Итак, Квентин Рид — он для Май кто? Биологический отец?
Порыв ветра хлопнул ставнями. Сидя на краешке кровати Ребекки, Джед закрыл глаза и молча кивнул. Впервые он слышал, как произносят вслух: Квентин — отец Май.
— И Май не знает?
Он вслушивался, но не заметил в голосе Ребекки ни тени осуждения. Неужели Ребекка одобряет сделанный им когда-то непростой выбор? Господи, подумал Джед, неужели она поняла? Он рассказал ей все: о тайной связи Квентина с Там, о том, что кузен по глупости влип в махинации с наркотиками, о его возвращении на родину. Джед до сих пор помнил то отвращение, какое он испытывал к кузену, когда тот отнесся к Там так, словно ее никогда не существовало. Джед не понимал, почему она продолжала верить Квентину. И он дал ей слово не говорить никому — даже Ребекке — о ее связи с его кузеном. Горячая голова вроде Ребекки ни за что не стала бы молчать, если бы узнала всю правду. И тем самым убила бы надежду Джеда на то, что после рождения ребенка Там начнет новую жизнь.
— Нет, Май не знает, — сказал он и посмотрел на Ребекку. — Думаешь, мне будет приятно, если она постучится в дверь Квентина, чтобы взглянуть на своего отца? Как ни крути, он ведь бросил Там, тем самым дав ей понять, что знать ничего не хочет о своем ребенке, и еще хорошо, если только это. Я не исключаю, что именно он подослал наемного убийцу, погубившего Там и едва не лишившего жизни маленькую Май.