Как выяснилось, не все честно служили своей Великой Родине. В одно прекрасное утро возле фуры появился сам Целебин. Кирш едва не метнулся к нему. Команда заняла позиции, но подполковник проехал на джипе мимо, а повстанцы, проверив его документы, спокойно пропустили дальше.
Возникала странная ситуация, а с ней множество вопросов. Спецназу пришлось следовать за ними по пыли до самой бухты, где стояли корабли с контрабандой. Повсюду сновали беспокойные пираты. Очень быстро они засекли и окружили спецгруппу .
Началась стрельба. Кирилл занял позицию на возвышении, отстреливая каждого, кто приближался к его людям. Солдаты умудрялись прикрывать не только друг друга , но и своего босса. Всё же уследить за каждым повстанцем невозможно. Рядом с Киршем прошёлся град пуль. Он интуитивно уткнулся лицом в землю, прикрыв голову руками.
- Говорил же , не лезьте. А вам не сидится, справедливости ищите, - прозвучал где-то сверху голос Метра. Косов поднял голову на Целебина.
- А тебе, гнида, всё денег мало. Наживы ищешь. Ты же солдат? Где твоя честь?
Целебин играючи направил пистолет.
- Мою веру в честь солдата сломала моя Великая Родина. Что она мне дала? Алкашей-родителей и детдом? Целых 30 лет коту под хвост.
- Тогда почему мы не сломались? Она дала тебе больше, чем есть у простых граждан. Почёт, карьера, защита государства. Видимо, у тебя было слишком много привилегий.
- Я не такой праведный, как ты!!!! Я развалю этот мир, развяжу третью мировую. Пусть мир видит, что мы не так честны. … Пусть всё катится куда поадьше.
Снайпер наблюдал за сценой на развалинах между Киршем и Метром.
- Руно и Нефритовый Меч в одном месте. Приём, - прошептал он в датчик.
- Принял, - ответили ему.
Как же страшно было опоздать. Чем ближе к цели он приближался, тем громче слышна была перебранка.
- Идиот. Не может промолчать, - нервничал Вадим.
- Остановись. Ещё не поздно.
- На этом разойдёмся. – Подполковника трясло от ненависти и накопившихся обид. Он прицелился в лоб Кирилла. Тот зажмурился. Раздался выстрел. И…. никакой боли, крови. На Косова что-то свалилось, словно тяжёлый мешок с песком.
- Ой, батюшки, мой свет. Как он испугался!, - театрально произнёс голос Сокола. Кирш открыл один глаз и оторопел.
- Ты какого припёрся сюда? – Вадим усмехнулся и передал по рации.
- Нефритовый меч сложен в ножны, руно в безопасности. Руку давай, хм. Капитан.
- Ох и липучка, не сидится ж тебе дома. - Кирилл поддел брата, хватаясь за его руку.
Через сутки подразделение удобно устроилось в военных вертолётах. А с ними два цинковых гроба. Один с цветами и венками, рядом стоял портрет Капрона с чёрной полосой на углу фотографии. Второй был украшен выкованной эмблемой на крышке – жёлтая роза с кровью на лепестках, нанизанная на нефритовый тонкий меч – символ вероломства и предательства. Без фото и без солдат. Он стоял совсем один в дальнем углу.
- Наконец-то домой, - солдаты весело переговаривались между собой, делились своими планами в увольнительной. Кирилл рассказывал какой-то смешной анекдот, вызвавший взрыв хохота.
Соколу показалось, что время застыло. Он никогда не брал карандаш в руки, но сегодня, возвращаясь домой из горячей точки, вдруг захотел нарисовать , впервые улыбающегося расслабленного Кирилла, возмужавших юнцов, что совсем недавно боялись взять в руки автомат. Возможно, это их последний полет. Однажды кто-то из них не вернётся домой. А может быть, однажды, устав от постоянной опасности, захотев уюта, уже седые, они будут смотреть на этот рисунок и просто вспоминать, сколько братьями Косовыми было пережито.
То ли солнце на миг ослепило, то ли просто привиделось. Вадим зажмурил глаза и потряс головой, снова уставившись куда-то. Кирилл проследил за взглядом брата и тоже ошарашено встряхнулся. Внизу стоял Капрон, он махал им рукой и со слезами на глазах отдавал им честь. Видимо, он прощался с ними, чтобы остаться там, где нашла его смерть, навсегда.