-Эй, милая! -окрикнул её голос Гарика, выглядывавшего из-за автобуса.
Она тут же повернула обратно на голос, обошла не спеша автобус и тут же бросилась стремглав в машину, вся дрожа от переохлаждения.
-Я специально за автобус встал, чтобы меня не заметили! -пояснил Гарик. -В Шереметьево, значит?!
-В Шереметьево! - подтвердила Вероника. -Жми на всю катушку! Скорей!
-Э-э! Здесь рядом! - успокил её таксист. -Пробки нет, через полчаса там будем!
В Шереметьево-1 Вероника отдала у подъезда Гарику оставшиеся двести долларов.
-Никому не говори! - предупредила она его.
-Да я что, больной?! - пожал плечами Гарик, убирая в карман деньги. -Бежишь, что ли милая?! - поинтересовался он после.
-Слушай, Гарик! А я ведь тебя в Сумах убить хотела! - сказала ему Вероника.
Гарик осёкся и так и остался сидеть, ошарашенный признанием.
Вероника выпорхнула из машины в своём летнем платьишке, вбежала в подъезд аэровокзала, промчалась на верхний этаж, в конце длинного зала которого был вход на станцию Аэроэкспресса.
Битлера она узнала издалека по огромному чемодану, который был при нём. Он бросился к ней радостно, как мальчишка.
-Саша! Времени нет, давай паковаться! - отстранила его сердито Вероника.
Они прошли на перроны аэроэкспресса, сели в поезд, который вскоре отправился в Москву.
В вагоне было пусто. Под потолком в центре салона работал телевизор.
Они разместились на креслах, Битлер раскрыл огромный чемодан, откуда достал телогрейку, нательное бельё, ватные штаны, шерстяные носки, валенки и шапку-ушанку.
-Одевайся! -сказал он Веронике. -Через час будем на Савёловском вокзале.
Вероника скинула с себя платьице, натянула полушерстяное бельё, затем штаны с фуфайкой, валенки и шапку. В этом наряде она была похожа на какого-то гллупого, но очен красивого мальчика-подростка, стонкими, юношескими, почти девичьими ещё чертами безусого лица.
Одевшись, Вероника стала со злостю топтать своё платье, потом порвала его в клочья. После этого она уселась и стала смотреть на проплыващие мимо огни мегаполиса.
-Скоро приедем! - глянул на часы Битлер. -Надо лезть в чемодан!
Вероника повернулась к нему от окна. В её глазах было что-то непонятное, не то тревога, не то испуг: план побега в Англию с чемоданом был действительно изуверским.
-Тебе страшно?! - спросил Битлер.
Вероника немного помолчала, как будто собираясь с духом, потом сказала:
-Саша! Страшнее той жизни, от которой я бегу нет для меня ничего!
Затем она встала и приказала ему, бросив взгляд на чемодан:
-Открывай!
Битлер раскрыл чемодан в центре вагона, где не было кресел. Вероника вступила в него, присела и улеглась, сворачиваясь калачиком. Битлер помогал возлюбленной втиснуться в ограниченные рамки пластикового ящика.
Когда поезд плавно остановился у глухого перрона Савёловского вокзала, из него среди немногих прилетевших в Москву пассажиров вышел Битлер. Он с трудом переместил оромный и тяжёлый чемодан на платформу и покатил его на колёсиках к зданию, следом за ушедшими вперёд попутчиками.
-Вы знаете, сколько за перевес заплатите? - удивилась принимавшая на весах багаж девушка. -И вам таможню пройти надо!
-Что в чемодане?! - поинтересовалась подошедшая таможенница.
-Очень ценный груз! - ответил Битлер.
-Что именно?! - не унималась женщина.
-Документы! - Битлер предъявил дипломатический паспорт. -Досмотру не подлежат!
-Не подлежат - не подлежат! - расстроилась таможеница. -А чего так много-то?!
Битлер пожал плечами:
-Дипломатическая почта! - и обратился к взвешивавшей чемодан девушке. -Сколько я должен!
Вскоре чемодан взвешенный и оплаченный уезжал по транспортёру в сторону окна, завешенного резиновыми ленточками, и Битлер крикнул ему в догонку:
-Вы поосторожнее там с почтой! Очень нежная документация!
Через час он снова был в Шереметьево и ждал приглашения на регистрацию на рейс в Лондон.
-Как там сейчас Вероника? - подумал Битлер, потягивая кофе в аэропортовском кафе.
Глава 33
Вероника не верила своим глазам. Она снова видела эти фешенебельные, но холодные, отталкивающие от себя её душу залы и коридоры, холлы, вестибюли, лифты и коридоры. Только теперь это всё было ещё более чужое, чем прежде. Она бы никогда не вернулась сюда по своей воле. Это было похоже на дурное, неправильное де жавю: всё то же самое, как было несколько месяцев назад, те же люди: дежурные, портье, швейцары, уборщицы, кастелянши, те же встречи и проводы постояльцев, приезжающих и убывающих по одному и целыми туристическими группами, только она здесь в ещё более худшем качестве, чем тогда: не приехавшая по воле мужа с ним в Москву ненужная здесь никому девчонка, а привезённая страшными "чехами" беглянка.