Если бы он сейчас не пошёл за ней!
Она так молила его, чтобы он сейчас не пошёл за ней. Ведь, собственно говоря, ей некуда было идти, в Москве, без денег. Теперь, когда она была свободна мысль, иногда посещавшая её прежде о том, что она пошла бы домой даже пешком, теперь её как-то не вхохновляла. И покапризничав ещё немног, она бы вернулась к нему, сказала: "Дима! Прости меня, дуру!" - и упала бы перед ним на колени не потому, что была благодарна, а потому что надо было жить дальше.
Но Гладышев снова потащился за ней.
"Дурак! - со злостью выругалась Вероника. -Видимо, ты некогда не научишься обращаться со мной, как с женщиной!"
Она остановилась, и когда он приблизился произнесла:
-Ладно, проводи меня до вокзала! Я тебе разрешаю! Купишь мне билет! Посадишь на поезд!
Он молча слушал её, готовый на всё. Но это всё, заканчивалось для него на Киевском вокзале. И Вероника видела, что он согласен будет ей это сделать! Что ему стоило, если он заплатил за неё "маме" десять миллионов долларов!
Она взяла его за руку и повела за собой в метро, потом по переходам, и через сорок пять минут они были на Киевском вокзале.
Здесь, как всегда была какая-то толчея. Очередь в кассы была не протолкнуться
-Иди, вон туда! - показала она ему на стоянку коммерчески такси. -Спроси Гарика! Он тебе поможет достать билет без проблем! Возьмёшь мне плацкартный вагон!
Гладышев смотрел на неё, словно что-то хотел и не мог спросить, и Вероника ответила, прочитав будто бы его мысли:
-Я поеду одна! Возьмёшь билет, встретмся здесь!
Он понуро, как-то нехотя, обречённо пошёл к таксистам, а Вероника осталась стоять на месте, пытаясь понять, почему она такая стерва.
Нет, жизнь её научила быть покладистой с мужчинами, но почему она для Гладышева осталась той, прежней? Быть может потому, что он остался всё тем же Гладышевым?
Через полчаса Дима нашёл её. Он был с билетом. С одним!
"Боже! Когда ты научишься понимать женщину!" - подумала про себя Вероника.
Если бы Гладышев пришёл сейчас с двумя билетами в СВ, она бы... она бы подарила ему чудесную ночь, и, быть может, стала навеки его.
Но он пришёл с билетом в плацкарт! С одним!
"Дурак!" - зло подумала Вероника.
Поезд тронулся. Гладышев остался где-то в темноте перрона, по ту сторону реальности.
Поезд набирал ход. За окном было темнота и холод, в которой плыли мимо московские кварталы, где жили, невидимо копошились, как муравьи, тысячи людей, которых её судьба не интересовала ровно также, как и их её.
Вдруг Вероника обратила взор внутрь себя.
Молитва! Если бы она сейчас хорошенько помолилась, то ей бы указали путь, по которому правильно было бы идти дальше! Но она так и не научилась молиться! Молитва сохраняла её жизнь, и она знала, что молитва - это не эфимерный набор слов, который всего лишь ключ к двери, это нечто живое, живущее, как ни странно, даже внутри неё, той, которую она теперь уже разлюбила и не могла полюбить снова. Она была с ней всегда, просто Вероника этого не понимала. Молитва была тем, что сохраняло её жизнь во всех передрягах, это была волшебная дверца в другой, сказочный мир, избавление от всего опостылившего ей, но она не могла найти к ней дорогу.
Вероника поняла, что должна каким-то образом найти в себе силы и полюбить себя снова такую, какой она теперь была, грязную и развращённую женщину. И тогда, возможно, её жизнь стала бы другой. Но как это было сделать? Полюбить себя такую было всё равно, что полюбить Гладышева! А это было не-воз-мож-но!
"Странно! - подумала она. -Снова какое-то де жавю! Как будто бы это уже не раз со мной было!"
Потом приказала себе тихо, но строго: "Не рви себе сердце, Вероника!"
1995-2009 гг., ред. 2014
Конец. Продолжение следует...
Конец