– У тебя случаем не найдётся работающей зажигалки?
– Тебе что в городе этого смрада не хватило? – ответила Яна, доставая из багажника прямоугольный деревянный ящик в виде чемодана. – В салоне есть прикуриватель, если тебе совсем невмоготу.
Стас мигом воспользовался подсказкой, и сел в сторонке на поваленном бревне с дымящейся сигаретой в зубах. Выпуская серые колечки, он смотрел, как Яна сооружала на треноге свой загадочный ящик. Следом она установила на нём белый холст и занялась другими приготовлениями. В ход пошли какие-то тюбики, баночки и кисти. Стас без труда догадался, что Яна смешивала краски на палитре. Это всё объясняло: и для чего ей нужен был закат, и зачем она так внимательно выискивала нужное положение в первые минуты приезда.
Он долго и неотрывно наблюдал издалека за ходом работы. Холст принял более тусклый оттенок, появилось небо, очертание облаков, а ниже что-то похожее на озеро. Краску Яна наносила быстро, проделывая ловкие движения кистью. Это была рука мастера, определённо знающего своё дело. Каждый мазок попадал куда надо, пока не получилась настоящая картина.
Закончив с первым, Яна установила новый холст. Судя по всему и этот был не последним. Она вновь начала наносить те же самые предметы, но только теперь всё выглядело намного темнее.
– А ты оказывается творческая натура, – раздался голос Стаса за спиной и девушка обернулась.
– Я просто занимаюсь тем, что мне нравится, – ответила она.
– Художница значит.
– Ну, если можно так сказать. Вообще я преподаю живопись. Но в свободное время занимаюсь этим и для себя. Это придаёт мне силы, уверенность. У человека ведь должно быть что-то своё, чем бы он душу радовал.
– Как же ты права, чёрт побери! Ты просто капитан-очевидность!
– Я чем-то обидела тебя?
– Забудь. Хочешь, буду позировать?
– Ты знаешь, я бы не прочь изобразить тебя... но не сегодня. Солнце почти село, а я еще не завершила, что хотела.
– Тогда я посижу на берегу.
Небо стало красным. Блики больше не играли по водной поверхности, уступив место теням от деревьев. Стас разместился так, чтобы не вторгаться в общую композицию, но всё же на виду у Яны, так что теперь наоборот, она могла наблюдать за его действиями. Иногда она отвлекалась и засматривалась на него, пытаясь понять, что его так терзает. Только вот в мысли влезть не получалось, а вместо этого она считала камни, которые он кидал в потемневшую воду.
Давно Стас не был в подобном месте, где на берегу еще держались стебли сухих рогоз с прошлого лета. Но в его памяти очень ярко запечатлелось последнее купание в пресной воде. Он словно перенесся на несколько лет назад и воспроизводил те забавные события жаркого дня: медленной поступью, боясь напороться на острые корни, он передвигается по илистому дну, а рядом Вероника с надувным кругом, нисколько не отстает от папы. Стас беспощадно срывает лилии и кувшинки, встречающиеся на пути и отдает дочке, а та и рада до коликов. На берегу Кристина, наотрез отказывается заходить в воду. Сколько трудов было Стасу вообще уговорить её в кой-то веке выбраться на природу. Но плевать ему на предпочтения чопорной супруги, главное, что Вероника довольна.
Стас обернулся, поймав на себе озадаченный взгляд девушки с кисточкой в руке. Впервые за весь вечер она заметила на его печальном лице что-то похожее на улыбку, на что ответила взаимностью. Он поднялся и медленно подошел к ней.
– Чудесное местечко, – сказал он.
– Спасибо. Я очень долго его искала. Сейчас почти все озёра изгажены человеком. Куда не сунешься, всюду мусор после отдыхающих. А здесь никого не бывает. Только однажды видела рыбака на противоположном берегу.
– Это озеро никому не интересно, потому что тут почти нет открытого берега, везде одни заросли.
– Поэтому оно мне и по душе. Здесь я могу побыть наедине с природой, почувствовать себя её частью. Ты, кстати, первый, кого я сюда привезла. И, сказать по правде, я до последнего переживала, что это будет плохая идея. Но оказалось всё хорошо.
Яна присела на траву и выставила перед Стасом три готовые работы.
– Что скажешь? – спросила она.
– Скажу, что ты не зря старалась. Очень мило.
Сев рядом, Стас начал изучать каждую картину в отдельности. На всех был изображён один и тот же пейзаж, но только с разным освещением, по мере того как опускалось солнце и занималась заря. Первая ему показалась слишком яркой из-за множества солнечных лучей в пространстве и бликов на воде. На второй сильно выделялся красный шар на горизонте, неумышленно воруя большую часть внимания. Взяв в руки третий холст, он заговорил.