Уже повернулась, чтобы зайти в дом, как вдруг краем глаза увидела какое-то движение. По дорожке к лесу шла Вероника. А там под деревьями ее ждал Иван. Он обнял Веронику за плечи, а она его – за талию. Она была на голову ниже, в светло-розовом сарафане с открытой спиной. Значит, они тоже не поехали! Специально остались, чтобы провести время вдвоем без лишних глаз? Тоню кольнула ревность, ведь Вероника даже не обмолвилась, что не поедет.
Почему жизнь так несправедлива? Почему одним все – и красота, и ум, и любовь, а другим – шиш с маслом?
– А что дальше?
– Дальше? Ну, вот, пошла она, значит, в лес. Идет, идет, собирает себе ягоду, да и заблудилась…
Зачем они пошли в лес? Ну ясное дело – целоваться-обжиматься. Вероника делилась с Тоней своими переживаниями, говорила, что впервые влюбилась по-настоящему, не подозревая, что у подруги кровь закипает от ее рассказов.
В Тонином сердечке все переворачивалось, но она осознавала, что Вероника не виновата, и не будь ее – Иван все равно был бы для Тони недоступен. Он крутил бы с Лидкой или Верой Малышевой, или с той молоденькой учительницей из Березовки. А так, по праву подруги, она тоже была как бы причастна к отношениям с Иваном.
Глава 6
Она пошла за ними не из любопытства. Что, она не видела, как люди целуются? А у них только дело до поцелуев и дошло. Тогда-то девушки скромнее были, не то, что сейчас. Уж такого насмотришься по ящику, тьфу! (Хотя, по справедливости, не ей бы выступать на эту тему, это ж ее Шурка забеременела в шестнадцать. Да ладно, что ж теперь. Пришлось срочно организовывать свадьбу, пока деревенские кумушки не разнюхали. Правда, потом Шура все равно развелась, зато вон какой Антошка вырос – умничка!)
Тоня пытала Веронику – что там у них да как, интересно же! А Вероника шутливо отмахивалась и смеялась.
- Ну признайся, ну было у вас, было? – в который раз спрашивала Тоня.
- Не-а, целовались только, - беспечно отвечала подружка.
- А если честно?
- Ой, ну ты дура, что ли? – хохотала Вероника, сверкая ровными белыми зубами.
Она пошла за ними именно из-за этого чувства сопричастности: два любимых ею человека отправились вместе на прогулку, почему же ей скрытно не присоединиться? Тем более, они никогда втроем не гуляли – Тоня всегда оставалась одна.
Плюс немного ревности, плюс немного и любопытства, на самом деле. Она должна была знать, что они будут делать в лесу. Она же им не чужая! Так мать следит, чтобы дети не набедокурили, наблюдая в окно за их игрой в песочнице.
Тоня присела, прячась за забором, а когда парочка скрылась за деревьями, побежала следом. Хорошо, была в домашних тапочках – и удобно, и неслышно. Да они и так бы ее не услышали: летний лес полон звуков. Вероника и Иван шли все дальше и дальше, в зеленую чащу. Они разговаривали, смеялись, иногда останавливались, чтобы поцеловаться, а Тоня осторожно следовала за ними, скрываясь за стволами деревьев и высоким кустарником.
- Заблудилась? – У Аленки уже глаза на мокром месте. - Как?
- Ну так она же приезжая, лес плохо знала, вот и заблудилась. Ходила-ходила, то туда, то сюда, звала, кричала, но никто не пришел… Только лесная нечисть отовсюду повылазила: лешие, кикиморы… Вроде как откликаются, голоса подают, она туда – там никого… Так все дальше и дальше вглубь леса ее и заманили…
- А ты почему с ней не пошла, ты же местная!
-Я? А я занята была чем-то в доме, она мне и не сказала, что туда собирается…
Действительно, лес Тоня знала хорошо, еще детьми бегали туда то играть, то за земляникой (и никакая она не кислая, а вкусная, с непередаваемым ароматом), то за листьями для гербария, то просто гулять.
Поэтому она поняла, куда Иван ведет Веронику. На маленькую круглую полянку, которая, залитая солнечным светом, вдруг появлялась после тени густых крон. На полянке росли цветы, да, те самые кашка, клевер, колокольчики, над которыми кружились бабочки и пчелы. Вероника ахнула от такой красоты.
Они сели на ствол поваленного дерева у края полянки, а Тоня опустилась на землю и смотрела между веток всего в десятке шагов и слышала все, о чем они говорили. Собственно, это и разговором нельзя было назвать. «Ты меня любишь?» - «Люблю… А ты меня?» - «И я тебя люблю» - и так без конца. Они обнимались, целовались, потом руки Ивана стали ласкать грудь Вероники через тоненькую ткань сарафана. Оба учащенно дышали. Нет, они втроем учащенно дышали: Тоня будто сама находилась на месте Вероники и чувствовала то же, что она.