В прежние времена он бы, конечно, цинично посмеялся над чувствами этой страшненькой кривоногой девицы, но сейчас был не тот случай. Иван, продуманно подбирая слова, стараясь не обидеть, написал, что в планах у него вообще нет создания семьи ни сейчас, ни позже.
Вот уж этого Тоня стерпеть не смогла. Да как он смеет? Она так ждала его возвращения! А он собирается ее кинуть? Неблагодарный! Тоня набралась смелости и пригрозила, что, если Иван к ней не вернется, она «все расскажет». Конечно, ей не хотелось начинать семейную жизнь с шантажа, но потерять Ивана было для нее самой страшной перспективой. Ведь в мыслях она уже была его женой. Антонина Кавалерова – звучит! Как она и ожидала, одной фразы про «все» оказалось достаточно. Иван сломался. Приехал.
При встрече они проговорили весь день. Иван согласился жениться, но предлагал переехать в город. Это было понятно – ему психологически тяжело было снова вернуться в родные края, где случилось самое ужасное в его жизни. Но Тоня, обдумав это предложение, отказалась. Она понимала, что только здесь, вблизи от места преступления Иван будет в ее власти.
Кроме того, там, в городе, полным-полно девушек, и все красивенькие, модные и образованные. Ведь Веронику он когда-нибудь забудет. И как загуляет! Как плюнет на ее угрозы! И что тогда? Сможет ли она донести на него? Вряд ли, если только от большой обиды, чтобы отомстить. Но и в этом случае отправить его под суд жалко. Так что пусть лучше они живут здесь. Дом у них с матерью большой, и стоит возле леса, что тоже будет мотивировать мужа хорошо себя вести. На том и порешили, вернее, Тоня порешила.
Глава 4
Свадьба была странная. Жених откровенно маялся, невеста изо всех сил старалась выглядеть веселой, гости шушукались. Зажили молодые тоже не сказать, чтобы дружно и складно. Иван устроился водителем самосвала в карьер, с работы возвращался поздно, а в свободный момент все норовил умотать то к родителям, то к родным в Березовку. Ходить с женой под ручку на киносеанс или гулять отказывался наотрез.
Правда, всю тяжелую работу в хозяйстве выполнял безоговорочно. Тоня любовалась, как он играючи рубит дрова или копает огород, такой статный, красивый… Любила, ласкала в постели. А вот от него ни ласки, ни нежности так и не дождалась. Закончив свои дела, без всяких прелюдий и поцелуев, он отворачивался к стенке и засыпал. Она для него и прически разные делала, и волосы красила в рыжий цвет, и наряды шила – никогда доброго слова не слышала. Молчал, как сыч, или утыкался в книгу.
Как Тоня хотела ребенка! Надеялась, что малыш поможет растопить Иваново сердце. Но целых пять лет не получалось забеременеть. Она ездила в район проверяться и проходила там довольно болезненные процедуры, и специальные сборы трав пила.
Наконец, дождалась! С радостью сообщила мужу, что скоро он станет отцом, а он лишь пожал плечами. Родился Лешка, весь в него. Думала, уж теперь-то будет настоящая семья, мужчины же обычно всегда хотят сына-первенца. Но Иван даже на руки никогда не брал ребенка. Через несколько лет родилась Шура – то же безразличие.
Лишь когда жена в третий раз сказала, что беременна – реакция изменилась. Иван зло скривился, больно встряхнул ее за плечи и прошипел: «Какого черта ты их рожаешь без конца? Делай аборт!»
Тоня метнулась в больницу, но по медицинским показаниям прерывать беременность было нельзя, и на свет появилась Танька. Иван не только не поехал за женой в роддом (как и в предыдущие два раза Тоню с младенцем забирала мать), но и взял на работе длительную, на месяц, командировку.
А потом перебрался из супружеской спальни в отдельную комнату, и секс у них практически прекратился. Только по большим праздникам, напившись, Иван приходил к жене и оставался до утра. А утром, обнаружив себя рядом с ней в постели, что-то недовольно бурчал и уходил к себе.
Глава 5
Дети росли сами по себе, без отца. Вроде и есть, а воспитывали их Тоня, да ее мать, пока не умерла. Родители Ивана, глядя на сына, тоже никаких родственных чувств к внукам не испытывали, отделывались подарками на праздники.
Когда старшему было уже лет десять, Тоня, убирая у мужа в комнате, нашла между книг на полке фотографию. Она никогда ее не видела раньше. Вероника в купальнике и соломенной широкополой шляпе стояла на берегу моря и, закинув голову назад, смеялась. Южное солнце палило, сзади накатывались изумрудные волны. Внизу белыми буквами было написано: «Сочи. Пансионат «Черноморский». 1978 год». А на обороте аккуратным почерком – «Люблю тебя. Вероника». Ах, какая красавица! Юная, нежная...