Он снова издает этот чудеcный звук желания и резко переворачивает меня, придавливая собой.
– Сверху буду я, – шепчет он, касаясь кончиком языка моей мочки. Боги! Я не знала, что они у меня такие чувствительные. Впрочем, я вообще ничего не знала о свoем теле. Зато, кажется, знает он. Потому что от откровенных ласк, от дерзких пальцев и горячего языка я дрожу, выгибаюсь и кричу.
– Извечный… Ты совершенна, Ви…
Его шепот тоже похож на ласку, обжигающую и неистовую. На нежность у нас не хватает сил, мы оба падаем в бездну, когда облизываем и пожираем друг друга. Я слишком долго была лишена прикосновений и сейчас хочу все и сразу, словно сладкоежка, получившая самый изысканный и вожделенный десерт. И я глажу его спину: сильную, широкую, с напряженными плоскими мышцами, впиваюсь ногтями, сжимаю ладони на крепких мужских ягодицах. Он смеется и опускает ладонь к низу моего живoта, проводит пальцами между ног. Тремся друг о друга, понимая, что не выдержим долго. Его пальцы уже ласкают внутреннюю сторону моих бедер, язык вырисовывает круги и спирали на груди. Дагервуд втягивает сосок в рот и прикасается там, где я уже такая влажная и готовая для него. Его ласка мучительна и прекрасна, острое наслаждение сводит спазмом тело каждый раз, когда он задевает чувствительную точку.
Наши языки лижут друг друга в ритме, заданном рукой мужчине, в древнем и прекрасном ритме, заставляющем меня стонать.
И я так хочу почувствовать другое, гораздо более мощное прикосновение. Может, поэтому перемещаю ладонь между нашими телами и смыкаю пальцы на его пульсирующей, каменной и влажной плоти… Он такой большой в моей ладони, с выпуклыми венами и нежной, атласной кожей головки. И мне так безумно нравится ощущать его в своей руке. Маленькая власть над этим мужчиной, что вздрагивает, когда я сжимаю пальцы сильнее.
Его хриплое ругательство и рваный стон отзываются внутри сладким торжеством, я провожу ладонью по всей длине, ласкаю большим пальцем головку, растирая влагу.
– Ви…
То, как он произносит два коротких звука, заставляет меня снова выгнуться. И облизнуться. Дагервуд смотрит мне в глаза, рывком перехватывает ладони, прижимает к истерзанной обшивке над моей головой. И разводит мне колени. Я увлажняю языком губы и ловлю затуманенный ошалевший взгляд.
И давление внизу… Нажим. Стоны… Я чувствую это погружение, это соединение так, что ору и кусаю губы. Боли нет… Есть чистое, подлинное, неразбавленное наслаждение, квинтэссенция экстаза, совершенное удовольствие. И безумие. Он снова ругается и начинает двигаться. Вперед и назад. Вперед и назад. Вперед и…
Мне кажется, что меня cейчас разорвет от этих движений, я снова царапаю ему спину. С шипением Дагервуд отстраняется, забрасывает мои ноги себе на плечи. И снова вперед…
– Еще…
– О да…
***
Страстная дикая кошка царапает ему спину и облизывает розовым язычком, заставляя терять остатки разума. Хотя какой, ко всем демонам, разум? Он потерял его, когда прикоснулся к ней. Острота ощущений казалась запредельной, пах болел от простреливающих спазмов и каменной эрекции. Безумие застилает глаза, сладкое наслаждение скручивает все тело. Каждая мышца дрожит и пульсирует.
– Еще…
О да. Еще. Он даст ей столько, сколько она захочет, столько, сколько выдержит. Яростных ударов внутри ее тела, в мучительном наслаждении, в безостановочном движении.
Да!
Он не узнает свой голос, когда говорит это. Он не узнает себя, хотя на все плевать, лишь бы снова и снова чувствовать, как она сжимает внутри его член, и видеть глаза, пьяные от наслаждения. От оргазма, что сотрясает тело Ви. От их близости. Невозможно насытиться этим, хочется продлить до бесконечности, удовольствие кажется агонией. Ему нужно еще… Еще втянуть в рот ее язык, ещё сжать пальцами ягодицы, ещё ощутить соски,трущиеся о его грудь. И ещё вoйти в нее. Еще! Яростнее и резче, почти подыхая от уже простреливающего позвоночник оргазма… Собственный пик заставил рухнуть и прижаться лбом к бархатной обшивке дивана, надеясь не сдохнуть от бесконечной и невероятной пульсации члена.
И будь он проклят, если это не лучший секс в его жизни.