Дерек кивнул Оуэну, дежурившем у двери в дом Лондон. Он подумал, что через пару недель они могли бы отказаться от услуг службы безопасности, но еще маячили редкие папарацци, и пока он не хотел рисковать, он не хотел, чтобы они преследовали Лондон. Прошедшие дни она ходила по магазинам и ресторанам, где ей приходилось не обращать внимание на шепот у нее за спиной и косые взгляды. В конце концов, это же округ Колумбия, скандал недели все еще красовался на первых полосах газет, а Дерек и Лондон удосужились их внимания — на прошлой.
— Мисс Шарп еще нет дома, — сказал Оуэн.
— Хорошо. Уверен, что она вот-вот должна подъехать, и если прибудет ее мать, пропусти ее, пожалуйста. Фаррах Амид.
— Да, мистер Эмброуз.
Дерек зашел внутрь, опустив свой портфель на пол фойе, направился на кухню, когда он был здесь в прошлый раз, припрятал бутылку виски. Он налил в стакан на пару пальцев и хотел присесть на диван в гостиной, но услышал какую-то возню у входной двери.
Он открыл дверь, его тут же ослепила вспышка фотокамеры, Дерек поднял руку к глазам, чтобы защититься от слепящего света.
— Мистер Эмброуз! — выкрикнул человек.
— Вы незаконно проникли на частную собственность, — заявил Оуэн.
Дерек опустил руку и осмотрелся по сторонам. На дорожке перед двориком Лондон стоял репортер вместе с фотографом. По дорожке к входной двери двигалась темноволосая женщина средних лет, в которой Дерек тут же узнал мать Лондон.
— Мы стоим на общественном тротуаре, мудак, — отметил репортер охраннику.
Как только зрение Дерека прояснилось, в нем вспыхнул гнев.
— Послушай, меня совершенно не волнует, что ты находишься на общественном тротуаре, если ты не отстанешь, мне придется обратиться в полицию, обвинив тебя в домогательстве. Тебе стоит найти кого-то другого, — он спустился с маленького крыльца и направился к Оуэну и Фаррах.
— Пожалуйста, заходите, — с улыбкой сказал он ей.
Она быстро кивнула ему в ответ.
— Спасибо.
Он чувствовал запах пота, исходящий от репортера. У парня были грязные волосы, клетчатая рубашка болталась навыпуск, и кажется о не менял ее несколько дней. Фотограф сделал еще один снимок, и вспышка озарила лица всех, как призраков в ночи.
— Отведи ее внутрь, — попросил Дерек Оуэна, который стал поддерживать мать под локоть, направляясь к дому.
— Вы впервые знакомитесь с семьей своей девушки? — спросил репортер, полностью игнорируя заявление Дерека.
— Вам следует уйти, — ответил Дерек, скрестив руки на груди и устойчиво широко расставив ноги.
— Фаррах! — прокричал парень ей в спину. — Вы поддерживаете связь с отцом Лондон?
Дерек услышал вздох и повернулся, чтобы взглянуть на Фаррах, на лице которой отразился шок. Он повернулся к ней, и следующий вопрос репортера выстрелил ему в спину.
— Он пишет письма своей дочери? Может звонит?
Мать твою. Дерек с трудом боролся с желанием ударить этого ублюдка и покончить со всем раз и навсегда.
— Что за черт побери ты несешь? — хмурясь на парня спросил Дерек. — Ее отец умер.
— Нет, не умер. Правда, Фаррах? — закричал репортер. — Отец вашей дочери ведь не умер? На самом деле, в прошлом месяце он был обвинен международным судом за военные преступления уже в десятый раз, не так ли?
У Дерека скрутило живот. Он повернулся к Фаррах, которая прикрыла руками рот и смотрела на него глазами, наполненными ужасом, постоянно при этом качая головой. Его мысли крутились, опережая одну другую, создавая полный бардак, он решил повернуться назад к репортеру, но увидел Лондон, стоящую в нескольких шагах на тротуаре с белым лицом и поджатыми губами. Она смотрела на него, не мигая. Его сердце совершило удар сначала один, второй, потом он глубоко вздохнул, опять начиная поворачиваться, и его ослепила очередная вспышка фотокамеры, и он понял, что это правда. Все было правдой.
— Пожалуйста, Дерек, — плакала Лондон, выбегая за ним из дома. Он был не приклонен, решительным шагом направляясь к своей машине.
— Дерек, позволь я все тебе объясню, — она бежала, едва поспевая за ним, и радуясь, что не надела сегодня шпильки, на ней были балетки и джинсы.
Ее сердце колотилось, кожа зудела и у нее было такое чувство, что она разваливается на части. Дерек стоял у машины, положив руку на водительскую дверь, она наконец догнала его.