— И на что вы надеетесь, находясь здесь сегодня, в этой студии?
— Дерек узнал о моем отце одновременно со всей общественностью, вернее, как узнала вся страна. Мне бы хотелось дать понять, что Дерек никогда не скрывал от нации этого, поскольку просто не знал. Скорее всего, если бы он узнал об этом, то у нас никогда бы не было никаких отношений. Это полностью моя вина, и я готова понести всю ответственность за свой обман.
Репортер ободряюще улыбнулась Лондон.
— Зачем вы пришли сегодня сюда, мисс Шарп?
Лондон глубоко вздохнула и снова посмотрела прямо в камеру, Дерек почувствовал ее взгляд, прикоснувшийся к его душе.
— Я люблю его, и у меня никогда больше не будет шанса сказать ему об этом.
Ночь была холодной, но Дерек уже чувствовал приближение весны. В следующем месяце начнут цвести вишневые деревья, и Вашингтоне наполнится туристами, фотографирующимися у памятников. Он не любил это время года, но вдруг подумал, что в этом году он возможно возьмет передых от работы и посетит вместе с туристами Национальный Зоологический парк Смитсона. Может даже поедет на Ма́унт-Ве́рнон (Маунт-Вернон находится на северо-западе США, в северной части штата Вашингтон, недалеко от Сиэтла. Город лежит в районе Северных Каскадных гор, на берегу реки Скаджит.), а может купит тур в Монтичелло. (Монтичелло (Monticello) — усадьба Томаса Джефферсона на юге штата Виргиния, в 2 км к югу от Шарлотсвилля. Представляет собой эталонный пример раннего американского классицизма и памятник Всемирного наследия (с 1987 года). Усадьба стоит на гребне 264-метрового холма, отсюда происходит её название, означающее по-итальянски «пригорок». Усадебный дом был заложен Джефферсоном в 1769 году по собственному проекту, навеянному рисунками Андреа Палладио. По сторонам господского дома простирались две длинные террасы в форме буквы L, которые скрывали от глаз гостей кухню, прачечную и прочие подсобные помещения, где жили и работали рабы-негры). Много лет прошло с тех пор, как он посещал такие места, которые представляли гордость и ценность для любого американца, откуда и началась история его народа, откуда и началась история великих людей государства.
Он наклонился вперед, поставив локти на колени, вдыхая свежий ночной воздух, продолжая ждать. Он заметил ее еще издали, его сердце остановилось.
— Ты пришел, — тихо произнесла она.
— Да, пришел, — он стоял, переступая на крыльце. Она подошла ближе, они могли уже протянуть руки друг к другу и дотронуться, но оба продолжали стоять, с восторгом и радостью смотря друг на друга, не в состоянии не двигаться и не говорить.
— Боже, я так скучал по тебе, — выдохнул он, проходясь подушечками пальцев по ее щеке.
— Ты видел интервью, — сказала она, тихо вздохнув от его прикосновения.
— Да.
— И что ты думаешь?
Он смотрел на нее голодными глазами, разглядывая ее шелковистую кожу, блестящие волосы, выпирающие скулы и крохотную впадинку в центре верхней губы. Он смотрел на нее так, словно его морили голодом, и он понял, что если будет смотреть на эту женщину каждый день всю свою оставшуюся жизни то, сможет возможно удовлетворить свой аппетит. Если бы он слышал ее голос, касался ее кожи, знал о чем она думает (в течение многих десятилетий) эта была бы малая толика того, чего он больше всего хотел. Он безумно хотел провести остаток своей жизни напиваясь ей, чтобы жить.
— Ты выйдешь за меня? — не с того не с сего спросил он вдруг.
Она широко раскрытыми глазами уставилась на него.
— Что?
— Выйди за меня замуж, — сказал он, обхватывая ее за шею и привлекая ближе к себе. — Меня вдруг посетила эта мысль, не знаю, почему я думал, что смогу жить без тебя. Я не могу жить без тебя. Я смогу выжить, но по-настоящему жить без тебя не смогу. Я так люблю тебя, единственное, о чем думаю, мечтаю, желаю — это ты. Я хочу видеть тебя, слышать, прикасаться, чувствовать. Ты. Слишком. Важна, Для меня.
Она громко всхлипнула и моргнула, прежде чем ее губы расплылись в улыбке, а глаза засветились.
— Ты серьезно? Несмотря на то, что я сотворила с тобой? После того, как я предала тебя, и ты потерял почти все?
Он наклонил голову и прислонился своим лбом к ней.
— Я знаю, ты не хотела причинить мне боль. Мне нужно было временя все понять, но твои слова, сказанные сегодня, мне были просто необходимы. Твои просто совершенные слова.