Слишком мало мне ее. Слишком большой голод по ее телу, губам и этот указательный палец Самиры, который стоит как сторожевой пес между нами выстраивая преграду, будто указывает я здесь хозяин, а не ты. Иван. В голове крутится другой пес, который пускает слюни по моей жене, который хочет ее также, как и я.
Этому не быть.
Мысль об Иване заставляет меня перейти на решительные меры, уступая место грубости. Походу и у меня аллергическая реакция на псов стала провялятся.
Заломив руки Самиры за спину. Впился своими губами в шею Самиры ставя свое клеймо в виде засоса. Вставил свой член до упора в лоно своей жены. Вот так лучше, удовлетворенно говорит мое внутреннее эго, - стони громче, Самира. Не мычи как серая мышь и шлепнул сильно по заднице
- услышат… не прилично
- за Ивана беспокоишься? – стал жёстче насаживать свою жену на свой член. – Пусть постоит у двери как верный пес. Он же пес. Псам только объедки и достаются.
- я так не хочу, - уставилась на Азамата который смотрел на меня недоуменным взглядам. Запуская свои руки в мои волосы, проводя сквозь пальцев. На меня не смотрел о чем-то думал. Размышлял. Обдумывал
- с Иваном хочешь? – посмотрел на нее убийственным взглядом, если скажет «да», придушу ее же волосами. Обмотаю вокруг шеи и сдавлю.
- Азамат! Причем здесь Иван! Я не хочу, чтобы ты был груб со мной…я хочу хоть немножко нежности чуткости с твоей стороны…ты постоянно берешь меня как безвольную куклу. Грубо. Остервенело. Жестко. Без права на прикосновения к твоему телу.
- всё сказала?
- вместо ответа «да», кивнула головой в знак согласия, потому что смотреть в его исполняющие глаза было невыносимо для меня. Только и он в свою очередь без лишних слов покрыл мою голову черным платком, закрывая половину лица, оставляя место только для глаз. В его действиях я искала подвох…обиделся? Скрывает гнев? Ведь в его руках жизнь и судьба Игната, за которую я частично ответственна.
Азамат, - осторожно обратилась, но он как всегда проигнорировал, что-то я сделала опять не так. Позволит ли судьба исправить свою ошибку
Азамат, - вновь обратилась к нему, в надежде, что он заговорит со мною. Но он продолжал игнорировать меня. Папа, когда ссорился с мамой, также игнорировал ее, а мама как уж на сковородке крутилась лишь бы задобрить его, только как мне быть, я не знаю. Спросить совета некого, мамы в живых нет. Подруг тоже нет. Я одна. Если Азамат выкинет меня. Разведется, что мне делать? Живот расти стал с каждым днем все больше и больше, кажется я чувствую шевеления ребенка, только Азамату как было все равно на нашего ребенка, так и до сих пор плевать. Только мне одной уже не справится без Азамата. Не выжить. Ведь я не одна, я ответственна и за ребенка, который дает о себе знать день ото дня пиная меня по ребрам.
- заправил свой член в брюки. Уселся поудобнее в кресло. Подправил пиджак, будто он мог был помяться. Достал документы из ящика, проводя по ним безразличным взглядом, принялся за работу под монотонный монолог от Самиры с мантрой моего имени на ее устах. Глупая. Дурочка. Стоит переминается с ноги на ногу и ждет моей команды. Думает обиделся, нет. Мои мозги заняты тем, что делать с Игнатом, с Софи и с Иваном.
Упорно уставившись в документы. Сделав серьезный вид, сведя брови на переносице, отчеканил безразличным тоном, - Михаил, отвезет тебя домой.
- Азамат, - неуверенно надтреснутым голосом выдавила из себя. Помню все как наяву. Первый день свадьбы. Отчий дом Азамата ничего кроме слез разочарования и развода мне не принес. – Не надо домой. Не хочу к твоей мачехе, она меня ненавидит. А в голове страх за свою дочку крошку и за себя, она явно настроена на то чтобы меня уничтожить. Попаду к ней, оттуда живой не выберусь, только через кладбище. Слезы не заставили долго ждать, потекли без моего позволения.
- Самира, - взглянул на нее гневным взглядом, оторвавшись от просмотра документов. – Прекрати реветь, скоро сама матерью станешь, а ведешь себя хуже ребенка. Михаил отвезет тебя домой, это значит в наш дом и ни чей больше. Развернулся и продолжил дальше просматривать документы.
В дверь постучали. Не глядя скомандовал войдите. На пороге стоял Михаил в готовности отвезти мою жену в наш дом, туда куда я не планировал привозить ни одну женщину. Дом на окраине города где тишь и гладь. Место, предназначенное для уединения тишины и любви.