Вся ли земля (небесное тело) станет покорной слепой силе, станет Тураном, т. е. пустынею, кладбищем, бесцельно носящимся среди бесчисленных миров, разумом неуправляемых, и потому к падению, к гибели идущих? Или же вся земля станет Ираном, раем, эдемом? Но последнее возможно лишь тогда, когда разумная, чувствующая сила на земле, прах отцов носящей, делаясь орудием Бога света и добра , возвратит праху (отцов) сознание и жизнь, чтобы населить воскрешенными поколениями разумных, чувствующих существ бесчисленные миры, разумных существ не имеющие, и тем спасти их от падения и гибели. Парапомиз, стоящий между Ираном и Тураном, и предлагает этот вопрос, — чем же будет земля, Ираном или Тураном? Туран — м1р, т. е. борьба, или иго (гнет). Иран же не может быть миром, пока Туран вооружен, пока Туран есть М1р, а не мир. Иран может быть миром лишь в мысли или в проекте обращения невежественного Турана и злоупотребляющего знанием, т. е. нечестивого Запада к исполнению путем познания долга благочестия. Как ни обширен, как ни могуч злой Туран в его союзе с Западом, признавшим себя
орудием слепой силы природы, но Иран, как орудие Бс может и должен стать безграничным, всемогущим, потому ч ла Турана — в розни и бездействии разумной силы (Ирана). Но чтобы проникнуться надлежащим чувством в стр подошвы — перед лицом Памира, недостаточно прокатиться п«| железной дороге, в вагонах с буферами, кафе-шантанами*) и т. а необходимо совершить и не путешествие даже,а паломничество] потому, что после Палестины нет более священного места, Памир. Поэтому, если вы приедете-в Асхабад. то, чтобь: Ваша была плодотворна, надо будет пробыть здесь несколью! дней, Минимум три дня, потому что отсюда необходимо . хотя небольшую поездку, не в вагоне, а на корабле пустыни и ы; ишаках, взяв и ишакчи, если возможно, знающего и по , Лучше всего эту поездку предпринять в Анау, где находятся развалины древней большой мечети, не уступающей Самарканд 1 ским. До Анау не более десяти верст и это первая железнодорож* ная станция на пути в Самарканд. Без такой поездки представления о Туране составить нельзя: расстояние х большое, но достаточное для того, чтобы здешний край п| таким, каким он был задолго до магометанства, в самой глубоко* древности. Верблюда для поездки следует взять не такого, как» больше всего встречаются -в Асхабаде, и какими они вероятной* были в дрезние времена, а такого, какого мы видели в Ташкен Асхабадский верблюд имеет жалкий вид, а ташкентский вел чазый. Дорога идет при подошве Копет-Дога. древнего Парап за, на самой границе Турана и Ирана. К сожалению, мы как называется он в Зэнда-Весте, если есть там название эп хребта, здесь и справиться об этом нет возможности, а в Мос1 Вы можете узнать это у Риттера: Иранский мир (по-русски Ирай у Дармстзттера, юзое издание Зенда-Веста. Эти горы видны и вагона, а караванный путь идет еще ближе к подошве, и вы уви дите еще ясней эти черные хребты, причудливые, как мечты по крайней мере они нам такими кажутся, не видавшим ника: других гор. Здесь почти самый южный пункт наших вл< ний, здесь з июне тени в полдень можно сказать совсем не б вает, даже самые Еысокие деревья не дают ее, потому что сол] кажется почти в зените, ночью же при ясном небе (а не ясным его еще не видали), сидя на верблюде, можно наблюдать неизве ное на севере явление, захождение Большой Медведицы, хотя и неполное. Поездку нужно устроить так, чтобы она часть заняла и часть ночи: нужно обставить это путешествие вп по восточному на верблюде с барабаном, с погонщиком в кост: который он не менял со времен Авраама, а может быть и со
*) Кафе-шантанов в ;здах нас нет, но господствующи*;
либеральные приказчики не замедлят, конечно, устроить их что едущий в таком поезде даже и в глубяАзии будет чувствовав < точно в Париже. Н. Ф. Ф.