Троица непостижима
Иерарх Иппоненский, Августин реченный,
богословским разумом зело украшенный,
О Божественней Троице книгу составляше
и многая таинства мудро изьявляше.
Желая же глубее в то море вникати
и, яже сокровенна, умом си пояти.
Изьиде на брег моря един, мышля в себе.
како Троицы таинства написати требе.
И елма в мышлении доволно трудися.
внезату младенец прекрасный явися.
Седяй на брезе, яму малу сотворивый,
яко детем обычай, пятою сравнивый.
Лжицею непрестанно из моря взимаяй
воду и в ту ямицу прилежно вливаяй.
Удивися иерарх тому отрочати
и, приступив ближае. нача вопрошати:
Прелюбезное чадо, что ти зде есть дело?
Мал сый, на брезе морстем сам седиши смело
И чесо ради воду вземлеши во лжицу
и во малую ону лиеши ямицу?
Младенец ответ дал есть: Труд, рек, полагаю,
море сие в ямицу вместите желаю.
То услышав, иерарх светло осклабися,
аки детским ответом нечто утешися,
И рече: О любезно чадо, что твориши?
Се море превелико пред тобою зриши.
Лжица же твоя мала, яма невелика.
несть подобно вместити моря в ню толика.
Тогда младенец рече: Изволи верити.
яко удобее аз могу зде вместити
Море сие. нежели ты умом обьяти.
о нем же ти тщание книги написати.
Мыслиши в малой книзе неизглаголанну
Божественныя Троицы описати тайну.
Но вежд, впред море в яму аз могу вместити,
неже ты — мыслимое дело совершити.
Сия рек. невидим бысть, а отец блаженный,
сразумев, яко аггел бе ему явленный.
Возблагодари Бога, истинну познал есть,
яко выше потребы умом си летал есть.
Труба
Трубитель некий рыбы ловите хотяше
и. пришед на брег реки, надолзе трубяше.
Призывая ко себе, но ты не идяху,
токмо во быстрой воде с собою игряху
Он же. восприем мрежу, нача я ловите
и, заем множество их, на брег извлачити.
Рыбы же, елма из вод извлеченны бяху,
по обычаю пред ним от нужды скакаху.
Он рече: Престаните прочее скакати,
ибо аз уже престах трубный глас даяти
В не же время трубих вам. в то вы не скакасте,
но елма ях мрежею, скакати начасте.
Не скаканию время ныне вам дается,
но во сладкое брашно всяка заколется.
И нача по единой оны закалати
и во пиру мертвыя свою полагати.
Тако грядущий Господь во последнем часе
во трубе божественней, в архаггелстем гласе.
Над морем мира сего трубит ныне выну
усты проповедников человечю сыну
Всякому, да приходит из пучины к Нему.
яко ко истинному Господу своему,
Да из глубины грехов к Нему притекает
и от адских челюстей тако ся спасает.
Аще убо кто гласа непослушлив сего.
играя в бездне хрехов, бегает от него.
Мрежею смерти имать уловленный быти,
ею же никому же подобно избыти.
Изъят же на брег Суда, имать не скакати,
но от страха и беды люте трепетати.
Наконец, заклан будет ножем казни вечны
и вовержется во ад. в муки безконечны.
Тамо огнем сжарится и сварится зело,
будет в пищу демоном и душа, и тело.
Оле казни лютыя! тоя вси гонзайте,
на глас проповедников к Богу притекайте
Бежите грехов бездны, ко Спасу теците,
донеле же есть время, бегством ся спасите.
Не ожидайте мрежи смерти, ибо тако
заятый поневоли не спасется всяко.