Вертоград многоцветный

То видя, враг лукавый плоть ея палил есть,
да бы похотети ей, к тому приводил есть.
Она же, не терпевши телесныя страсти,
всячески возбуждаше сына к скверней сласти,
Иже со материю дерзнул есть блудити
и, яко муж с женою, с нею ся смесити.
А негли не един крат то с нею творяше,
даже от сына мати сына внутрь прияше.
Что сама сразумевши, яла есть тужити,
не знающи, что имать во беде творити.
Грех зело лютый виде, срама ся бояше
и казни достойныя. Тем же ся таяше
Пред человеки, а внутрь к Богу воздыхала,
молитвы дея многи, и велми рыдала.
Покаяся всем сердцем, ни же утешися,
и в печали сущей сын зачатый родися.
Его же, яко узре, не могла терпети,
еже пред очима си грех выну имети.
Вящшую злобу к меншей, увы, приложила,
прелщением вражиим чадо удавила
И в отходе скаредном, оле дела злаго!
младенца погрузила, блудно рожденнаго,
Еже, аще не явно человеком бяше,
но всезрящее око Божие видяше.
Долготерпелив же сый, зла дела не мстил есть,
да покается о сих, время попустил есть.
Враг же, в покаяние не хотя пустити,
умысли ея злобу мирови явити
И претворся в клирика, властем показася,
искусен Писания муж быти сказася.
Даже удобно ми есть, рече, и гадати,
что в тайне обыкоша людие деяти.
Рцыте ми, рече, кому что есть покрадено,
абие лице татя будет вам явленно,
И вещи краденныя камо сохраненны,
моим вам художеством будут изъявленны.
Слышав то, царь с боляры веле искусити,
о содеянных татбах его вопросити.
Мнози убо о многих тщетах вопрошаху,
а вси праведный ответ от него прияху,
И лица татей своих удобно познаша
и вещы, где он рекл есть, спрятанны сыскаша.
Радость всем бысть велия о муже толице,
о мудром сравнения кроме человеце.
Он же долгое время тако прорицаше,
злодеющия люди граду извещаше.
Даже из града татем нужда бе гонзати
или творения злых делес си престати.
И тако вещанием лукавец вславися,
даже всяк глагол его верен сотворися.
К тому же, привед люди, да веруют ему,
приступи о той жене к промыслу своему.
Представ царю с боляры, нача глаголати:
Имам вам тайну неку страшную сказати.
Весте глаголы моя достоверны быти,
ибо многия тайны умех вам явити.
Ныне кая во граде злоба сотворенна,
неслышанная от век, а есть утаенна,
За ню же Бог не может вам терпелив быти,
имать люте град Римский воскоре казнити.
Ту аз вам, вас жалея, верно изъявляю,
токмо веру имите, о то вас желаю,
Ибо неподобное дело помыслите,
о нем же лици оно от нас услышите.
Царь же с боляры рече: Тщися глаголати,
а мы словесем твоим хощем веру яти.
Тогда нача всезлобник слово си ширити,
еже во тайне бяше дело износити,
Глаголя: Есть жена зде, яже мнима честна,
а она зело зла есть и велми прелестна,
Лицемерием славу сотворила себе,
яко мнети ону всем уже жити в небе,
А она есть блудница, и страшная зело,
ибо сыну си на блуд даде свое тело,
От него же заченши сына, есть убила
и во отходе тело его утопила.
Та же есть жена она, сказа имя ея,
бохма недостойнная суща жизни сея.
Аще же аз клеветник на ону явлюся,
народно без милости огнем да сожгуся.
Аще же она будет яве обличенна,
такожде среде града да будет сожженна.
Царь с боляры, егда сей глагол услышаху,
во недоумении превелице бяху.
От единыя страны, яко глаголаше
сия, иже истинну во всем сказоваше,
И толицей сам казни себе подсудил есть,
чесого с неправдою никако творил есть.
От другия же страны трудно бе верити,
да бы толика жена могла то творити.
Рекоша убо к нему: Что есть сие дело,
яко о жене честной зло рекл еси смело?
Она во граде Римстем свята быти мнится,
добротами паче всех жен римских светится.
От юности никто же запрашил ей ока,
всячески она честна, живет без порока.
Блюдися, о клириче, да неси прелщенный
лстивых людей повестми, негли ты сведенный.
Клирик же мнимый рече: Предвидех аз тое,
яко усумнитеся вы на слово мое.
Но истинный мой глагол хощу доказати,
точию повелите злу жену призвати.
Царь с боляры по ону абие послаша,
но честно приити ей рабом приказаша.
Прииде убо жена, честно устроенна,
не знающи, по что бысть пред суд приглашенна.
Царь, видя усрамленну, веле сотворити
честь оней и на месте честном посадити.
Та же в кротости глагол оней предложиша,
что клирик на ню рече, явно известиша.
И повелеша жене на то отвещати,
да, аще не есть винна, тщится очищати.
Она же, множеством слез сущи исполненна,
яко тайна мирови бяше проявленна.
Воздохнувши от сердца, нача глаголати: