Он впервые за все время нашего знакомства заговорил. Все это было пиком идиотизма: и Светка, и Тамара Леонидовна, и он сам, и его атласная пижама. Хотя в самом Руслане у меня ничего конкретно не вызывало отвращения, я ощутила приступ тошноты.
— Ты очень понравилась маме. Я пообещал ей сделать тебя самой счастливой. У тебя будет все. Завтра нас распишут. Я обо всем позаботился.
Он оставил меня с подносом и ушел. Долго еще пялилась я на подаренное кольцо и на поднос.
Внутренняя обида на Андрея не отпускала.
Да, я влюблена в него. Но он, Андрей, как- то не особо торопиться и старается быть со мной.
-А Русику я нужна! — зло заявила я в воздух. — Так тебе дураку и надо!
***
В моей жизни, наконец- таки, появился «он».
Тамара Леонидовна настояла на смене обстановки нашего «семейного гнездышка», Руслан настоял на смене моего гардероба, Мананка настояла на том, что будет крестной у нашего первенца. Только ленивый ни на чем не настаивал. Казалось бы, вот оно все, о чем мечталось. Но это были чьи-то чужие мечты. Не мои и не о нем. Умен, красив, богат, заботлив. А чужд, до ненависти.
И я взяла подработку, абонемент в плавательный бассейн и привычку как можно позднее возвращаться домой.
Эпизод 28
Осенний вечер был чудесен. Листья наполовину облетели и успокаивающе шуршали под ногами. Медленно бредя по скверу, я намеренно загребала их туфлями. Закурив, поперхнулась сигаретным дымом, закашлялась до слез и вдруг разревелась.
Плюхнувшись на первую попавшуюся на глаза лавочку, я дала волю слезам. От нахлынувшей тупой злобы и жалости к себе же, мне захотелось напиться и забыться.
Ноги сами понесли меня к магазину, а затем к лавочке, на которой мы когда-то сидели с Андреем.
Я пила водку прямо из бутылки, морщилась, корчилась, плевалась и закуривала ее. Но я не пьянела.
— Русик, он хороший, добрый, — говорила я сама с собой. — Он все делает для нас, для меня. Мананка на нас не нарадуется. Верух отъел такое пузо, что сам не может залезть на подоконник. А мне даже сны перестали сниться. От Русика ничего, кроме «доброе утро», «спокойной ночи» не услышишь. Да и Мананка не казалась мне раньше такой тупицей. На Веруха вообще смотреть не могу! Хочется его пнуть как следует. Только одна Тамара Лионидовно как-то проницательно то ли сказала, то ли спросила: «Что-то у тебя деточка глазки не горят?».
Я отхлебнула, покорчилась, закурила и мысли мои снова покатились на своей карусели: Русик — дурак, Мананка — тупица, а Верух, тот вообще…
— По какому поводу пир? — раздалось за спиной.
Сигарета выпала, прожгла чулочек и обожгла. Я дернулась, выронила бутылку и облилась.
— Смотрю из окна уже пол часа: моя красивая женщина одна на лавочке и некрасиво напивается.
Это был Андрей. Одет он был по-домашнему: просторная футболка, шорты и тапочки.
Эпизод 29
Мы лежим на одной подушке. Кровать огромная, но мы прижались друг к другу. Я улыбаюсь.
Внезапно он поднимается надо мной, лицом к лицу, и смотрит мне прямо в глаза. Мне не нравиться, когда на меня вот так в упор смотрят. Кажется видны морщинки у глаз и крупные поры на носу.
Он смотрит мне прямо в зрачки и улыбается тоже. Как он красив! Его глаза полны желания. У меня холодеет в желудке. Сердце начинает бешено прыгать. Я лежу и боюсь пошевелиться. Или не могу пошевелиться. Он осторожно касается губами моих глаз, щек, губ. Он как бы пробует меня на вкус. Наблюдая за ним я превращаюсь в пульс и стон. Не закрывая глаз, я врываюсь в восторг, рыдаю и хохочу в захлеб. А когда стихаю, проваливаюсь в сон, вцепившись в него, чтобы не исчез.
***
— Верух! Верух, спаси меня! Верух, что я наделала? Забрось меня куда- нибудь подальше! Я все сама себе изгадила! Как я теперь объясню Андрею, что у меня есть Руслан, а Руслану, что у меня есть Андрей? Руслан мне муж, а Андрей любовник? Но я люблю его!
— Кого?
— Андрея!
— Молодчина!
— Я тупоголовая дура! Бездумная, бесхребетная, тупоголовая дура! Что я натворила! Если и существует на свете моя половинка, то это Андрей!
— Молодчина!
— Я не нотаций, а помощи прошу!
— Да ты молодчина, говорю же. Если он твоя половинка, то поговори с ним. Он должен понять.
— Что понять? Что я дрянь, которая по собственной воле живет с чужим дядей? Спит с ним, ест с ним, ведет с ним общее хозяйство, ненавидит его и себя, но ничего не делает, чтобы это изменить? Как он это поймет, если я сама этого не понимаю?
— Если он «тот самый», то он поймет.
Мы с Верухом сидим у Андрея на кухне. Курю третью сигарету подряд, но не могу накуриться. Я то очень сосредоточена, то абсолютно рассеяна.