— Не волнуйся, деточка, все будет хорошо. Я рядом.
Тамара Леонидовна успокоила меня и уложила проспаться. Затем она обошла всех и рассказала всем, что я жертва несчастной любви, брошенная на произвол судьбы бесчувственным негодяем, что я чуть не лишилась рассудка от горя, чуть не бросила доченьку, но была вовремя спасена умелыми и слаженными действиями, прекрасно знающего свое дело, медперсонала нашего роддома.
А вечером я впервые взяла в руки малышку.
***
К моему удивлению, из меня быстро сделали героиню: за моей спиной шушукались, сочувственно вздыхали и участливо кивали, заглядывая мне в глаза. Я спокойно это принимала, понимая, что истории, вроде моей, очень популярны в таких местах.
И все-таки мне не стало легче. Я ни на минуту не переставала думать об Андрее. Было страшно от того, что я не могу справиться с собой. Я понимала, что должна как-то себя отвлечь, чем-то занять, что пройдет некоторое время, и все будет иначе.
Я перебирала свои и малышкины вещички, читала все, что попадалось под руку, пела и декламировала вслух всю известную мне наизусть поэзию и прозу.
Но непослушные мысли снова и снова возвращали меня к моей нестерпимой боли — «Андрей».
Эпизод 43
Руслан пришел, когда до выписки оставалось пару дней.
— Ты очень изменилась.
— В лучшую, в худшую?
— Вообще. Зря ты отказалась. У тебя дар.
— Не начинай.
— Не буду. Но если передумаешь…
— Я знаю, где тебя найти…
Мы оба улыбнулись.
— Мама хочет тебе помогать. Не отталкивай ее. Она тебя почему-то любит. Из дома все, что мне нужно, я забрал. Ключи у Мананки.
Руслан ушел, а я опять вернулась мыслями к Андрею. Но эти мысли стали другими.
Однажды я уже испытывала подобное, со Славным. С одной стороны я любила его, и хотела, чтобы он был рядом. С другой, мне хотелось его наказать. Мстить за растоптанные чувства, за нанесенную обиду.
В душе зашевелилась скверна.
Эпизод 44
Я сидела на кровати и завороженно смотрела в окно на полную луну.
Его появление я почувствовала всем своим существом.
— Верух, чертов ты придурок, — я прикрыла глаза, — где тебя носило?
— Ты по мне скучала?
— Ничего не говори, а то все испортишь.
Он устроился на скрипучей кровати, я устроилась на его плече и закрыла глаза. Но я не спала. Я не хотела их открывать. Я не знала, что или кого я сейчас увижу, но я точно знала, что рядом со мной сейчас именно Верух.
Очень захотелось наговорить ему массу приятностей. Сказать, что он очень мне дорог и если он вдруг исчезнет, я осиротею.
— Верух, я соскучилась. Мне так надоело одиночество. Ты прав, я действительно существо паровое. Мне жизненно необходима моя вторая половинка. Сколько себя помню, всегда ее ищу. Представляешь, влюбилась в первом классе, открылась ему в своих чувствах, а он всем разболтал. Меня тогда отчитывали все кому не лень: учителя, соседи, родительский комитет. Отец, поставив меня в угол, орал, что любовь не для таких зеленых. А я ненавидела их всех. Ведь я любила, а они не верили. Верух, в чем я снова обманулась? Может дело в том, что я совсем не знаю Андрея? Может я выдумала его себе, как Славного, как Мишеньку? А я ведь и вправду не знаю Андрея. Чем он живет, кем работает, кто его родители и друзья? Кто я для него? Вот я дура! Я ведь даже фамилии его не знаю!
Я вскочила.
— Ляг, — сказал он властно, притянул меня к себе и как-то странно обнял.
— Верух, — засопротивлялась я.
Он повернулся ко мне и заглянул мне в глаза. В свете луны его лицо было бледно голубым. Иссиня черные глаза поблескивали неестественно. В них отражалась я.
— Верух, хренов ты придурок, ты меня пугаешь.
— Не бойся.
Я снова попыталась высвободиться, но он, по-прежнему, не отпускал.
— Верух, — сдаваясь, прошептала я, утопая в его глазах.
— Что Верух, — прошептал он в ответ, — Верух здесь.
Мне не хотелось отрывать от него взгляд. Я обняла его за шею, а он прильнул к моим губам.
Вдалеке отстукивал колесами поезд, лаяли собаки. Я увидела как отражается луна в черной воде Ахтубы, как проехала по мосту машина, услышала, как шумят листья на тополях, почувствовала, как утопают ступни ног в холодном песке. Я была на дачном пляже детства.
— Хочешь соловья?
Я кивнула.
Он развернул меня от себя, обнял не по-дружески и тихонько задышал в затылок:
— Спи.
За окном защелкал соловей.
Эпизод 45
— Мамочка, на укольчик.
У медсестры Наташи такой отвратительно визгливый голос. Я еле оторвала голову от подушки. Рукав халата вывернулся наизнанку, и я долго не могла с ним справиться. Тапочки куда-то разбежались, и я с трудом их отыскала.
У двери палаты я обернулась на кровать, на закрытое окно, потерла глаза, почесала затылок. В душе зашевелилась тоска. Я попробовала наступить ей на горло, но поскользнулась, упала, и она навалилась на меня всей своей никчемной тушей, торжествуя победу.