Я засыпаю.
***
— Хотела принца на белом коне? Получила?
— Мананка, ты мне за Мишеньку мстишь?
— Я? Нет! Смотреть на тебя спокойно не могу! У тебя золото в руках, а ты его отшвыриваешь и тянешься к мусору, подстрекаемая котом-гуру!
— Зря ты так, Мананка.
— Зря? Погоди-погоди! Ты вцепилась в какого-то чертового придурка, нарисовала в своем воспаленном воображении идола и давай на него молиться. Но это еще полбеды. Ты стала требовать от этого дурака соответствия твоим фантазиям! Я, мол, люблю тебя таким, вот и ты, милый, и будь добр, исполняй свою правильную роль. А он, бедолага, хлопает глазищами и не поймет чего тебе надо!
— Мананка! Что ты говоришь! А как же наш лес, костер, лужайка!
— Вот дура-то! Ему все бабы, до тебя, просто ноги расставляли, а ты — возвышенная идиотка, с заковыркою попалась. Ему любопытно стало! Только надолго его не хватило. Он же простачок узколобый! Зачем ему с тобой, придурошной, башку ломать, когда обычных баб вокруг, как грязи! И не реви, дура! Понапридумывала себе любови неземной!
Эпизод 16
— Знаете, голубушка, я вами восхищен! Вы такая необыкновенная, притягательная!
— Морально устойчива, истинная арийка.
Мишенька отрицательно качает головой:
— Вы интереснейшая личность.
— А с чего, Мишенька, вам показалось, что я — интереснейшая личность? Может быть я так, мышь серая. Просто хорошо умею пыль в глаза пускать?
— Я, голубушка, вас знаю недолго, но у меня чутье на таких женщин, как вы. От вас исходит божественный свет.
***
— И представляешь, Верух, Мишенька пускается в рассуждения о женщинах, излучающих этот божественный свет. Я слушаю, вернеее делаю вид, что слушаю его, и пытаюсь подавить зевоту. Мананка говорит, что если собеседник надоел — не слушай его. Просто, периодически кивая, вставляй многозначительное «да-а». Всегда и везде будешь на хорошем счету. Говорит, чтобы угодить человеку, достаточно просто с ним не спорить. Можешь не соглашаться. Просто не спорь. Людям редко интересно чужое мнение. Сплетни интересны, а мнение — нет. А как же, Верух, мои мысли и суждения? Почему я должна угождать Мишеньке и соглашаться с ним?
— Открывай клуб по интересам. Людей много, с кем-нибудь да совпадешь.
— Мне, Верух, иногда хочется тряхнуть хорошенько головой, чтобы вылетел от туда весь мой мыслительный мусор и плюхнуться на плече первому встречному. Тому же Мишеньке, например. А что? Зато краны дома чинить будет. Ну а Мишенька-то каков! Я излучаю божественный свет! Где? Между ног что ли? То-то он туда так часто заглядывает! Может он и вправду лучший, но не для меня. У меня нет к нему любви. Это не мой мужчина.
— Ты уверена?
— Да.
— Скажи мне тогда, как ты узнаешь своего мужчину: по росту, по возрасту, по цвету глаз, по статусу?
— Сердцем, Верух.
— Я скажу тебе очень упрощенно. В мире все большое состоит из малого. В свою очередь это большое является частью чего-то большего.
— Верух, ты о чем вообще?
— О тебе. Только очень упрощенно. Человек изначально складывается из спермотозоида и яйцеклетки — из двух разных существ. Но человек — это тоже два разных существа — мужчина и женщина. Сложившись двенадцать раз в двенадцати жизнях, пройдя двенадцать кругов, они образуют существо более высокого порядка. Повторюсь, что это очень упрощенно. Так вот к чему я все это веду: ты уже сложилась одиннадцать раз в одиннадцати жизнях. У тебя остался последний круг. Поэтому ты так сильно на своей половинке зациклена. Попробуй вспомнить свои прошлые жизни. Тебе будет легче его найти.
***
Я снова просыпаюсь, как от толчка.
Светает. Верух спит рядом на подушке. Ползу на кухню. Грею чайник. Закуриваю. Говорю со стеной:
— Вспомни прошлые жизни. А как я их вспомню? С чего начать? Где инструкции? Какую область черепушки напрягать. Тьфу! Одно радует: любимый был. Но, к сожалению, затерялся в веках. И непонятно, кому известно, где его теперь носит. Надеюсь, его личностные качества соответствуют моим запросам. Хотя о чем это я? Мы же с ним, как бы, уже того, жили одиннадцать раз. Теперь я должна его найти. Найду, и будет нам счастье! И почему это я должна его искать? Наверное так надо. Надеюсь он не лысый карлик в годах. Черт! Я же не спросила Веруха в каком он обличии. Человек ли он вообще? А то придется полюбить коня или гиббона. Или синего кита. А вдруг он кузнечик? И лови его тогда, где-нибудь в травах Занзибара.
Я хихикнула. Хихикнула еще раз. Заливистый смех перешел в дикий гогот, а затем в истерический плач.
Сдаваться в психушку не хотелось. И к терапевту не пойти. Что сказать-то? На что пожаловаться? Даже Мананка считает, что я не в себе. А чужой человек? Тем более врач.