Эпизод 16
— Иногда, Верух, особенно по ночам, мне становится жутко: сердце сжимается, виски пульсируют. Я мечусь, не зная, куда спрятаться. Меня страшит время. Вот я отчетливо ощущаю, что не могу застегнуть сандалет. Он полон песка. Я пыхчу, злюсь. Не получается, и я, в слезах, зову маму. Сейчас мне чуть больше трех. Что сейчас, что тогда, мои ощущения абсолютно одинаковые. Только тогда было все впереди, а сейчас появился страх возраста. Прожитых лет больше, чем оставшихся? Жутко, что мало у кого после сорока еще живы родители. Сколько еще осталось моим. Год? Два? Что я буду делать, когда моих не станет? Кто же мне тогда застегнет сандалет? На кого я тогда буду дуться и орать? Скольких знакомых уже нет в живых… Так приятно и больно цепляться за память о них. Я еще ничего не поняла, ничего не успела! У меня еще сандалет не застегнут, а в зеркале уже не я. Мне все время думалось: «Вот будет завтра, и тогда… будет послезавтра и я…». Скоро Новый год, а я не помню, как отмечала прошлый. Верух, я за чем-то не за тем бегу. Какая-то любовь! Какая-то половинка! Так жаждала любви, а родительской любви не поняла, любви дружеской не придала значения. Мне дарили, а мне казалось, что это не то. А что если я сейчас выпрыгну из окна и разобьюсь насмерть? Хана тогда твоим двенадцати кругам! Я вся извелась!
— В муках рождается истина.
— Да зачем мне она, твоя истина! Может я хочу быть Клавой в фартуке с полным блюдом пампушек на утро! Я не хочу быть высшим существом! Мне и здесь хорошо! А курить в твоем другом мире можно, а, Верух? А птицы там есть? А свиные котлетки? Мое мнение на этот счет кому-нибудь интересно?
— Все это плоть. Ты говоришь о плоти.
— Так я существо плотское, Верух! А теперь еще и свою половину искать. И почему это именно я должна его искать? А он-то чем занимался все свои одиннадцать жизней? Ждал меня, в надеже на то, что я вывезу его в наше высшее существование?
Эпизод 17
Мы с Верухом сидим в поле в траве. На высоком прозрачном небе ни единого облачка. Я устала от бесконечных разговоров, разбирательств, поисков во всем какого-то смысла, и просто молча смотрю на горизонт.
Мне красиво.
Верух заговаривает первым:
— Хочешь, я научу тебя любить?
— Отстань, Верух. Я умею, — отвечаю нехотя.
— Хочешь я скажу тебе, что люблю тебя, и стану для тебя, кем захочешь? — не отстает он.
— Ты примешь тот облик, который я закажу? — тяну лениво.
— Да. Стану, кем захочешь, и буду любить, как захочешь, — не унимается он.
— Глупенький Верух будет ходить для меня на работу, выбрасывать мусор и кушать пюре без подливы с подгоревшими котлетами? — смеюсь я.
Верух закатывает глаза, разводит руками и кивает утвердительно.
Мне смешно. Я хохочу и мы, обнявшись, ухахатываясь, валимся на землю.
Осеннее солнце, чистое небо, тепло Веруха. Мне хорошо и спокойно. Какое-то время мы лежим молча.
Я приподнимаюсь над ним на локте и заглядываю ему в глаза. В глазах Веруха любовь, нежность, преданность и что-то еще. Я вглядываюсь в глаза Веруха и проваливаюсь в бездну. Бездна! В глазах Веруха ледяная бездна. Я с ужасом отпрянула. Нет ни солнца, ни неба, ни поля. Есть кошмар, который впился мне в горло и не дает вздохнуть. Испуганный Верух трясет меня и хлещет мне по щекам, а я не могу сделать вдох.
— Что? Что? — трясет он меня за плечи.
Но я не могу сделать этот проклятый вдох.
Удар по спине. Вдыхаю и вопль ужаса вырывается у меня с выдохом.
Я пячусь от него и ору:
— Что с твоими глазами?
Он хватает меня, притягивает к себе покачивая, как мама малыша, успокаивает:
— Чи-чи-чи, успокойся, моя хорошая, чи-чи-чи.
— Верух, — шепчу я, — что у тебя с глазами?
— Дурочка, — шепчет он в ответ, — это линзы. Зрение у меня плохое, а очки носить не удобно.
Я смотрю в небо, но успокоения нет. Вся картина смазана страхом. Он целует меня в макушку:
— Успокоилась?
— Прости меня, — кисло улыбаясь, — я хочу домой.
Эпизод 18
— Верух, Мананка говорит, что депрессия бывает у тех, кому нечем занять свою голову. У меня же депрессия от переизбытка мыслей? Как же мне пойти туда, не знаю, куда, и найти того, не знаю, кого? Я думаю, что у деревеньщин депрессий не бывает. У них есть конкретные, ясные цели и задачи: пахать, есть, пить, писять, какать, иметь жену. И они это конкретно выполняют. Им все просто, и я их за это ненавижу.
А что, если я не найду свою половину? Что тогда? В утиль? В космический мусор? И все прошлые мои складывания не в счет? Почему именно я должна мучиться? Почему этому деревенщине-козлу от сохи так все прото, а мне нет?