— Разве ты не видишь, мерзавец, что я продрог? — прорычал принц.
Старик побледнел и, подхватив одеяло, укутал своего хозяина. Чилам из-под полуопущенных век внимательно наблюдал за обоими грайворцами.
— Я вижу, принц, ты недоволен рабом? — поинтересовался он.
— Он стар и туп, — сварливо буркнул Грег, но тут же спохватился и сменил тон: — Прости, Великий…
— За что?
— Это же твой подарок, — поперхнулся Грег.
— Верно, — кивнул юноша. — Мне казалось, что тебе нужен соотечественник, с которым бы ты мог говорить на родном языке. Кроме того, тебе нужно привыкать — вскоре у тебя будет очень много рабов.
Грег непроизвольно вздрогнул и расправил плечи.
— Год назад этот раб оказал мне небольшую услугу, и взамен я сохранил ему жизнь, — продолжил Чилам, — но теперь он твой, и ты волен делать с ним всё что захочешь. Если он тебе не нравится — убей, но не дай ему возможность совершить вторую ошибку, ибо она может оказаться роковой. Для тебя роковой, — добавил прорицатель.
Старый раб стал ещё белее.
— В следующий раз я так и сделаю, Великий, — пообещал Грег и приложил руку к груди. — Твой совет, что драгоценный камень.
— Важно, чтобы ты это помнил, — благосклонно кивнул Чилам. — А сейчас можешь идти. Хотя нет, постой, — он склонил голову, словно прислушиваясь, — останься.
Грег уже протянул руку, чтобы раб помог ему подняться с ковра, но, услышав последнее слово Чилама, поспешно её отдёрнул и досадливо покраснел: прорицатель вновь сумел застать его врасплох. Некоторое время ничего существенного не происходило. Рабы торопливо раскладывали в специальные углубления вдоль стен раскалённые камни. Принц в который раз подивился подобному способу отапливать помещение. Хотя, с другой стороны, в империи почти не было лесов, и дерево здесь ценилось наравне с железной рудой.
Прикрыв глаза, прорицатель беззвучно шевелил губами, будто с кем-то вёл увлекательную беседу. На бледном лице одна за другой сменялись гримасы: вот он зловеще усмехнулся, затем нахмурился, тонкие брови еще не успели сойтись на переносице, как тут же в изумлении взлетели вверх и вновь губы растянулись в усмешке. Принц терпеливо ждал. Чем дольше он наблюдал этот странный мимический танец, тем тревожней у него становилось на душе. Ему казалось, что сейчас, в этот самый момент Чилам решает его судьбу, и от этой мысли принца охватил озноб.
— Ты ещё здесь? — прорицатель выглядел так, словно только что проснулся.
— Ты приказал остаться, Великий.
— Ступай, — юноша вяло махнул. — Я позову тебя вскоре, а сейчас ступай.
Грег поднялся с помощью раба и, пятясь назад, выскользнул из зала. Как только за ним закрылись двери, Чилам хлопнул в ладоши.
— Приведите Ойбу, — распорядился он. — И передайте ему, чтобы он не спешил отдавать долг чести — я уже всё знаю. Он ещё успеет исправить свою оплошность.
* * *Юр вынырнул из забытья стремительно, рывком — как мальчишкой выныривал с глубины после прыжка со скалы. Сознание и память вернулись тоже рывком. Он попытался встать, но сидящий рядом с ним на корточках сухощавый, словно клубок жил, человек ткнул его пальцем под ложечку, лишив на некоторое время возможности двигаться.
— Не дёргайся. Мы не враги, — прошелестел тихий бесстрастный голос.
Человек показался Юру знакомым, но в голове был такой сумбур и хаос, что лис решительно отбросил желание разобраться в этой части своих воспоминаний. Главным сейчас было другое: он вспомнил! Вспомнил о суомах, о принце, о странном поведении Вейджа, о том, как пришёл проведать вора. Он вспомнил всё! Но эти разрозненные фрагменты никак не хотели складываться в общую картину.
— Мы не враги, — повторил человек.
— Тебя зовут Марн, — внезапно сказал Юр. — Ты один из стражников, что ухаживали за мной в трюме.
— Он вампир, — раздался второй голос. Человек, сидевшей у каменной стены, поднялся, и вышел из тени. Мозаичная картинка в сознании Юра пришла в движение. — А я…
— Оборотень, — закончил за него лис. — Вор тебя хорошо описал, Винс.
— Память к тебе вернулась, — удовлетворенно произнёс оборотень.
— Как ты это сделал?
— Неважно, — отмахнулся оборотень. — Не о том спрашиваешь.
— Мы в империи?
Винс молча кивнул. Юр хотел спросить ещё что-то важное, но мысль постоянно ускользала.
— У нас мало времени, — напомнил вампир.
Юр взглянул на него.
— Где остальные? — требовательно спросил он.
— Погибли, — ответил за Марна оборотень.
— Как?
— Когда мы уходили, вампир поджёг корабль. Теперь салийцы будут считать нас погибшими. А если всё же что-то заподозрят, то им сначала придётся искать нас среди живых, потом среди мёртвых, трупы которых ещё нужно выловить в море, затем, когда не найдут и там, начнут прочесывать береговую линию — всё это даст нам несколько часов.
Юр вспомнил покрытое шрамами лицо Зонга, вспомнил его голос, так похожий на голос отца, вспомнил неунывающего Листвига, который не перестал шутить даже после того, как охранники избили его цепью.
— Не жалко? — бесцветным голосом спросил он.
— Неизбежные жертвы, — безразлично хмыкнул оборотень. — Мы все умрём, лис. Это не страшно. Страшно — когда случайно и бесцельно, а их смерти во благо.
— А кто дал тебе право решать?
— Ты хочешь попробовать отнять у меня это право? — усмехнулся оборотень. — Сможешь?
Лис промолчал.
— Посла тоже убили вы? — утвердительно спросил он. — Зачем?
— А ты сам ещё не догадался? Подумай, лис, — прищурился Винс.
— Чтобы проникнуть в империю.
— Правильно, — согласился оборотень. — В составе официальной делегации сделать это гораздо проще. Нужен был только повод, и мы его создали. Это была единственная возможность проникнуть в саму империю, а не на острова Скорби.
— А вора зачем подставили? И меня?
— Убийца, причём обязательно живой, нужен был в любом случае — иначе салийцы, по своему обыкновению, высадили бы неверных на островах. А так — они отправили вора в империю, и не просто в империю, а во дворец Чилама. Он, кстати, прямо над нами. Убийцу нужно допросить, но сейчас он в коме и вывести из неё его сможет только Чилам.
— Чилам?
— Прорицатель, — пояснил оборотень. — Салийцы поклоняются ему как богу, а какой бог не умеет врачевать?
— И он сможет вылечить вора?
— Кое-что он умеет, — уклончиво ответил Винс.
— Но тогда он всё расскажет, в том числе и о тебе.
— Он ничего не знает, а сказка про оборотней вряд ли заинтересует салийцев. Но слушать его будут внимательно, и прежде всего — принц Грег, который находится у него в «гостях».
Юр лихорадочно обдумывал услышанное. Теперь каждый кусочек мозаики встал на своё место: картинка получилась чёткой, примитивно простой и отвратительной…
— Значит, Вейдж знал всё с самого начала, — прошептал он.
Оборотень промолчал.
— Ты всё просчитал, нелюдь… Не по-людски просчитал, да… — произнёс Юр, глядя ему в глаза. — Вот только я-то тебе зачем, а? Не тебе даже — а вам?
— Эти катакомбы расположены под дворцом Чилама. Где-то есть выход в подвалы, но найти его почти невозможно. Ты возьмешь след вора и выведешь нас.
— Лиса невозможно принудить взять след, — медленно произнёс Юр. — Что если я откажусь?
— Почему?
— Да просто потому, что я не скотина, которую ведут на бойню!!
— Не откажешься! Ты ведь лис — государев человек! Подумай: то, что мы делаем — на благо Грайвора. Вы, лисы, не за признание и награды служите, а потому что иначе не можете. Так устроены…
— А тебе, нелюдь, какой интерес?
— Если Грег займёт престол — Грайвор под Салию отойдёт. Объяснить, что произойдёт дальше? — жёстко спросил оборотень.
— Война…
— Не просто война, — покачал головой Винс. — Начнётся хаос, как во времена Великой смуты. Погибнут сотни и сотни тысяч людей. Города, да что там города — государства будут стёрты с лица земли. Ты этого хочешь, лис? — Оборотень повысил голос: — Или, может, ты думаешь, что сумеешь выжить? Может, надеешься, что сумеешь найти укромный уголок, где вдали от всего этого ужаса станешь мирно воспитывать своих детей?