Она тут же обвила ему шею руками.
— Черт тебя возьми!
Сердце у него вновь бешено заколотилось.
— Что?
— Ты все такой же, — хрипло прошептала она, и они снова впились друг в друга.
Желание сжигало Рафа.
Он так давно — целую вечность! — не обнимал женщину.
Смутно, где-то в подсознании, возникло чувство опасности, страх потерять голову. Прошло еще некоторое время, и он наконец осознал, что делает и где находится.
Тяжело дыша, Раф погрузил лицо в шелк ее волос и попытался взять себя в руки. Ее горячее дыхание обжигало ему шею.
Постепенно сознание у него прояснилось, и он почувствовал, как Эмма напряглась.
— Прости, — выдохнул он. — Я не хотел, чтобы это зашло так…
— Будь ты проклят!
Она начала вырываться, и он отпустил ее. Она тут же начала дергать дверцу грузовика. Он схватил ее за руку.
— Куда ты?
— Оставь меня.
— Что случилось?
— Что случилось? — Эмма изумленно посмотрела на него. — Ты поцеловал меня.
— А ты поцеловала меня.
Эмма не выдержала его горящего взгляда. Она бросилась ему на шею так, будто ей все еще было девятнадцать.
Нет, ее тянуло к Рафу сильнее, чем прежде.
Эмма распахнула дверцу грузовика и кинулась в кафе. Она услышала за спиной стук дверцы, испанское ругательство, потом все звуки пропали: она вошла в кафе и остановилась, глубоко дыша и пытаясь обрести самообладание.
— Эмма? Эмма Грэй, неужели это ты? Еще один голос из прошлого. Хозяин кафе, обойдя прилавок, пошел ей навстречу, Он по-прежнему был похож на хиппи, только виски еще больше поседели да прибавилось несколько лишних фунтов.
— Привет, Макс!
Приветливая улыбка застыла у нее на лице, когда она услышала, как открылась дверь у нее за спиной.
— Да, ну конечно, это ты. Не видел тебя целую вечность. А вот и… Черт возьми, Раф. Ты выглядишь так, словно тебя пропустили через кофемолку. Что случилось?
Раф вырос у нее за спиной. Положив одну руку ей на плечо, он протянул другую Максу.
— Неудачная командировка. Приятно снова увидеть тебя.
Эмма не поняла, узнал он Макса или сделал вид, что узнал.
Следующие его слова все прояснили:
— Ты по-прежнему делаешь лучшие в Соединенных Штатах гамбургеры?
Она вдруг поняла, зачем он положил руку ей на плечо — чтобы вспомнить кафе и его хозяина.
Он ее использует! Она в раздражении стряхнула его руку.
Макс усмехнулся и опустил седеющий подбородок в складки шеи.
— Конечно, вам как обычно?
— Вообще-то мы только что поели, — ответил ему Раф. — Так что с удовольствием, но в следующий раз. Как насчет пары кусочков пирога и кофе?
— Сейчас будут.
— Мне только кофе, — сказала Эмма. — Без кофеина.
Макс кивнул.
— Будет сделано. Ваша кабинка ждет вас. Сейчас все принесу.
Эмма выжидающе взглянула на Рафа — пусть ведет ее в «их» кабинку.
Он сделал это безошибочно. Подождал, пока она сядет, и занял место напротив.
— Значит, вспомнил, — проговорила она. Он кивнул и осмотрелся.
— Ничего не изменилось, правда? Эта скамейка все такая же жесткая.
Его удивление было таким искренним, что Эмме стало стыдно: чего она так разозлилась, когда он положил руку ей на плечо? Поберегла бы свою злость для более серьезных разговоров, которые им еще предстоят.
Появился Макс.
— Где вы оба пропадали? — Он поставил на столик кофе и блюдо с пирогом. Я не видел вас… лет шесть или семь.
— Мы уезжали из города, — ответил ему Раф.
— Не могли зайти, чтобы попрощаться со стариком Максом?
Раф пожал плечами.
— Так вышло. Я получил работу в «Денвер пост» и должен был сразу уехать в командировку. Макс кивнул.
— Вы поженились? Что-то не вижу обручальных колец!
Раф бросил через стол взгляд на Эмму.
— Это долгая история. Мы расскажем ее в другой раз, хорошо?
— Конечно. Приятно снова увидеть вас. Макс отошел к другим клиентам. Раф остановил взгляд на Эмме.
— Может, объяснишь, почему ты рванула из машины, как спринтер со старта?
— Сам знаешь, почему. Только мы договорились, что наши отношения будут чисто деловыми, как ты взял и…
Краска залила ей шею.
— Даже вслух произнести боишься. Я поцеловал тебя.
— Вот именно.
Раф еле сдерживал злость: она его жена, черт возьми, и сама получила от этого поцелуя не меньше удовольствия, чем он.
Он опустил взгляд. Надо сдерживаться. Он должен стать ей другом, а не любовником. Отношения, которые он собирался установить с ней, были гораздо важнее сиюминутного физического удовольствия.
К тому же он не мог позволить себе зайти далеко. Если бы она заглянула ему под рубашку, то, возможно, выскочила бы из грузовика еще быстрее.
— Мне кажется, идея нашей совместной работы не самая удачная, проговорила наконец она. Раф поднял голову.
— О, нет, пожалуйста. Ты согласилась и не можешь отказаться от своего обещания.
— Почему я должна сдерживать свое обещание, если ты не сдерживаешь своего?
— Какого?
— Относительно деловых отношений между нами.
— Ну, в конце концов, я не давал согласия на это, если ты помнишь. Глаза у нее сузились.
— Если ты полагаешь, что какой-то листочек бумаги со штампом дает тебе зеленый свет в мою спальню, то должна тебя жестоко разочаровать. Я не имею возможности пока нанять адвоката, но как только смогу, я…
— Считай, что тема закрыта. Только не развод. — Ему невыносимо было даже думать, что он может потерять свою феноменальную связь с ней, со своей вновь обретенной семьей. — Я сожалею. Меня занесло. Я не собирался целовать тебя и тем более не предполагал, что все зайдет так далеко. Такое больше не повторится. Клянусь.
Она неуверенно посмотрела на него.
— Что-то не верится после… случившегося.
— А себе ты веришь? — резко спросил он. — Ты была отнюдь не безучастна… Эмма отвела взгляд.
— Я знаю. Я…
Раф потянулся через стол, чтобы взять ее за руку — Что плохого в легком поцелуе? Она отдернула руку.
— Это не был легкий поцелуй. Будь мы в более подходящем месте, неизвестно, чем бы все кончилось.
— Ничем. — Если бы она увидела его покрытое шрамами, искалеченное тело… От этой мысли что-то застыло у него в груди. — В настоящий момент постель меня не занимает, поверь.
— Не знаю. Судя по тому, как ты поцеловал меня…
Он пожал плечами.
— Я сказал, меня занесло. Прости.
Видимо, его извинения в конце концов сделали свое дело, потому что Эмма успокоилась. Она огляделась вокруг, старательно избегая его взгляда.
— Я не собиралась обижать тебя. Просто мне сейчас не до мужчин. Я сама едва держусь на плаву. Плюс ответственность за маму, Габи. Да еще эта денежная яма под названием «дом». У меня нет ни времени, ни сил еще на что-то или на кого-то.
— Я мог бы помочь с…
— Нет! — Это прозвучало резко, и Эмма смягчила тон:
— Я сама позабочусь о себе и своей семье. Я буду помогать тебе с твоим журналом, а возможно, иногда и с памятью. Но только если я сама буду прикасаться к тебе. Я не хочу повторения того, что произошло в грузовике.
Рафу показалось, что ему дали пощечину. Я… О себе… О своей семье. Для него там места не было. Он сидел расстроенный и злой.
— Семья, о которой ты так заботишься, и моя тоже.
Эмма посмотрела на пирог, к которому он так и не притронулся.
— Лишь формально. Как только смогу, я найму адвоката и…
— Формально, черт возьми! Габи — мой сын. У меня есть обязанности и право заботиться о нем. Он — часть моей жизни.
— Я знала, что ты это скажешь. — Не сдержавшись, Эмма стукнула кулаком по столу. — Знала, что снова попытаешься влезть в мою жизнь, чтобы командовать ею.
— А чего ты ждала, черт возьми? Чтобы я ушел? Чтобы сделал вид, что у меня нет ни жены, ни сына? Неужели так бы поступил мужчина, которого ты полюбила?
Она сникла, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух.