Тепло с ней распрощавшись, отдалась в умелые руки горничной Лаурелии. Уже через каких-то полчаса на меня из зеркала смотрела прекрасная незнакомка. Подведенные зеленые глаза колдовски блестели, интригуя и маня таинственностью, а забранные в высокую нарочито небрежную прическу волосы придавали образу женственности и сексуальности.
От созерцания меня отвлек стук в дверь. Подмигнув этой красотке и внутренне замерев от предвкушения, поспешила ее открыть.
Глава 14
На пороге стоял Себастиан, одетый с большим вкусом. Свой выбор он остановил на черных брюках и сюртуке с серебряными пуговицами в виде звериных голов, сером, на тон темнее рубашки, жилете и такого же цвета галстуке. Просто эталон мужского сдержанного аристократизма. Окинув меня восхищенным взглядом голубых глаз, он хрипло произнес:
- Вы ослепительны. У меня для Вас есть подарок, и даже не один.
- Так не томите больше, скорее утолите мое любопытство, - поторопила заинтриговавшего меня мужчину.
Владыка протянул мне футляр, открыв который, я увидела невероятной красоты комплект украшений: колье и серьги. Чуть дрожащими от волнения пальцами несмело прикоснулась к переплетенным между собой цветам из белого золота, сердцевину которых заменяли бриллианты, дотронулась до листьев - каплевидных жемчужин. Надо ли говорить, что ничего изумительнее в моей жизни еще не было?!
Примерив его, я с изумлением обнаружила, что он идеально сочетается с платьем. Меня просто поражает предусмотрительность Себастиана.
- Спасибо, Ваш подарок прекрасен. Но я не могу его принять, это слишком дорогая вещь, - попыталась снять украшения я.
- Не оскорбляйте меня отказом, - остановил меня Владыка, руки его замерли на моей шее. – Этот комплект будто создан для Вас. Ни на ком другом я его видеть не хочу, - склонившись к моему уху, искушающее прошептал он. В изучающем жесте он обвел пальцами сначала колье, медленно поднимаясь к серьгам, задевая мою ставшую такой чувствительной кожу, едва касаясь ее. От такой, казалось, невинной, но в то же самое время провокационной, ласки поднялась не одна сотня мурашек и стремительной океанской волной пронеслась вдоль спины. В груди появилось невольное томление, неясная до конца жажда чего-то более острого.
Все мои мысли и чувства пришли в полное смятение, от чего я была не в силах ему отказать. Мне оставалась лишь капитулировать и покорно кивнуть в знак согласия. Чтобы хоть как-то нарушить ставшую излишне интимной тишину, напомнила Себастиану:
- Не хочу показаться чересчур наглой или алчной, но Вы говорили, что подарок не один.
- В Вашем бескорыстии я более чем уверен, - улыбнулся он, разгадав мой маневр. – Но ко второму сюрпризу я имею лишь косвенное отношение. Только пообещайте, что уделите ему не более десяти минут.
- Обещаю, - торжественно произнесла я, подхватывая его игривое настроение.
- Тогда держите, - с этими словами он протянул мне запечатанный конверт.
Догадываясь, кто является автором этого послания, с волнением распечатала его. Моя ставшая такой родной мама Мира писала мне:
«Равена, доченька!
Радость-то какая! Нашлась, моя хорошая! Да я все глаза выплакала, хоть что-то о тебе выведать пыталась! Ночи не спала, глаз не сомкнула, о тебе все молила Богиню нашу! Не забывай меня, старую, уж впредь. Сердце-то материнское - не камень!
И не смей думать, что может отделать от меня письмами! Жду тебя завтра!
Мама Мира».
Растрогавшись до слез от неподдельной заботы этой замечательной женщины, терзаемая муками совести я не могла не ругать себя последними словами: «Вот сволочь я, а не человек! Довести мать до такого состояния. Недостойна я ни одной ее слезинки. Как теперь у матушки прощение вымолить, да перед самой собой оправдаться?»
- Вы плачете?! Знал бы, что это письмо Вас так расстроит, ни за что не отдал бы его, - обеспокоенно произнес мужчина, обнимая меня в попытке успокоить. – Хотя мне все нравиться, когда еще выпадет шанс держать Вас в своих объятьях, - хитро прищурившись, попытался отвлечь меня он.
- Нахал, - смеясь сквозь слезы, пожурила его я. И сама не стала упускать шанс прижаться к его горячему телу. – Письмо ничуть не расстроило меня. Просто матушка тревожится обо мне, а я, к моем великому огорчению, на проверку оказалась неблагодарной дочерью, раз заставила ее испытать хоть каплю волнения. И хоть я не желаю быть причиной ее беспокойства, мне бесконечно приятно, что в этом мире есть хоть один человек, который искренне переживает за меня.