- Это господин Алистер мне подарил, - с любовью глядя на плаху, сказала она. – Говорит, что, когда по ярмарке с сыном ходил, увидел, и сразу о нашем пансионате вспомнил. Вот и купил, чтобы постояльцев к трапезе звать.
И эта женщина мне заявляет, что не интересна господину Виери. Как по мне, так тот факт, что он к ней неравнодушен, очевиден, осталось и маме Мире это увидеть и осознать.
Стоило только птичьей песни стихнуть, как дом ожил: то тут, то там слышался стук дверей, на лестнице раздавались звуки шагов, и постепенно столовая заполнялась людьми, которым меня с гордостью представляла мама Мира.
Первым в столовую влетел молодой вихрастый парень, лет двадцати на вид, он оказался студентом столичной академии магии. Проговорив скороговоркой положенное приветствие, адепт Нери Дженти занял свое место за столом, с вожделением взирая на расставленные блюда.
- Да ешь уже, - не выдержало сердобольное сердце хозяйки пансионата.
Голодному студенту дважды повторять не пришлось. Вооружившись ножом и вилкой, он приступил к уничтожению на своей тарелки салата, примериваясь глазами к большой супнице.
Следом за адептом в столовой появилось семейство Россалери, глава которого уважаемый господин Стефано приехал в столицу вместе со своей женой и дочерью на ярмарку. Он занимался торговлей драгоценными камнями, поэтому и выбрал пансионат «Дикая яблоня», как самый близкий к улице ювелиров. Чинно сев за стол, мать семейства с осуждением посмотрела на молодого парня - студента, которому до ее косых взглядов не было никакого дела, его интересовала лишь еда.
Последним в столовую неспешно зашел господин Виери, когда все уже приступили к трапезе.
- Прошу простить меня за опоздание, - занял он оставленное специально для него почетное место справа от хозяйки.
Обед прошел в непринужденной атмосфере. Думаю, все дело в маме Мире, именно она являлась связующим звеном, неким центром. Каждому из них она уделила внимание, с каждым ей было о чем поговорить, в беседу за столом так или иначе были вовлечены все.
Уже когда обед подходил к концу, а матушка на десерт подала пышную сдобу, совсем еще юная, только-только вошедшая в возраст невест, дочь господина Россалери спросила:
- А где господин Мэринаро? Он не спустился к обеду. Может, он болен? Надо его проведать, - отодвинула она стул, намериваясь со свойственной ее возрасту горячностью сию же минуту исполнить задуманное.
- Дорогая, думаю, господин Мэринаро достаточно взрослый человек, чтобы позаботиться о себе самостоятельно. Не будем ему докучать. Если что и случиться, полагаю, наша славная хозяйка, госпожа Литари, не оставит несчастного в беде, - ободряюще похлопав ее по руке, мягко вразумлял свою дочь отец, усмиряя ее порыв.
В итоге малышка надулась и до самого конца обеда просидела с обиженным выражением на лице.
Как бы хорошо не было в гостях мамы Миры, но пришло время прощаться и возвращаться во дворец, к тому же там меня теперь Грей ждет.
Прощаясь с ней на крыльце пансионата, я увидела идущего по дорожке к дому молодого мужчину.
- А господин Мэринаро. Мы ждали Вас к обеду, - первой произнесла мама Мира, стоило ему только поравняться с нами.
Голос матушки заставил того вздрогнуть и перевести взгляд на нее, хотя все то время, которое он потратил, чтобы подняться на крыльцо, он смотрел исключительно на меня:
- Не стоит волноваться, госпожа Литари. Я отобедал в городе. А кто эта прекрасная незнакомка? – его взгляд опять вернулся к моему лицу.
-Это моя дочь – Равена. Но она уже покидает нас, - с явным сожалением произнесла она.
- Приятно познакомиться. И очень жаль. Надеюсь, мы с Вами еще увидимся, - склонился он над моей рукой, отчего его пшеничные волосы скрыли не только его лицо, но и сам поцелуй, который достался моим пальцам, от бдительного взора матушки, а поцеловав, не спешил отпускать мою руку.
- Мне тоже. Вполне возможно, у мамы Миры я не такой уж и редкий гость, - мягко высвобождая свою руку из захвата мужчины, попрощалась с обоими, - До встречи, - отправилась к своему экипажу.
Я успела сделать лишь несколько шагов в сторону от дома, как до меня донесло радостное: