- Ночью, в свете лучей Тании это вид столь же прекрасен, - неожиданно раздалось справа от меня, заставив вздрогнуть от неожиданности и сбросить охватившее меня оцепенение. - А уж зимой… - мечтательно произнесла подошедшая ко мне Лаурелия. – Зимой идет непрерывная борьба стужи и воды: даже заключенная во льдах вода не усмиряет свой нрав, и продолжает биться, как зверь в клетке, дабы разрушить свои оковы. Наблюдать, как под коркой льда неистовствует стихия, - поистине завораживающее зрелище. Пойдем к столу, - позвала она меня. – Все уже готово.
Мысленно дав себе обещание еще не раз посетить Радужные водопады, присоединилась к Лаурелии.
Отобедав, мы вернулись в салон госпожи Лурье, где тут же попали в опытные руки ее работниц. И понеслось: маникюр, педикюр, макияж, прическа.
Во дворец мы вернулись ближе к вечеру похорошевшие, готовые покорять высший свет шестого надела, и отдохнувшее, как бы странно это не звучало. Особенно учитывая, насколько насыщенным был наш с Лаурелией день: у меня сложилось впечатление, что я объездила весь Срединный материк. Равена Литари – вокруг света за один день!
В гостиной я застала рыдающую Талику.
- Что с тобой? – бросилась к ней.
- Про…стите… простите… - сквозь рыдания, заикаясь невнятно бормотала она.
Встряхнув ее, спросила еще раз:
- Да что случилось?
- Ваше платье… - начала она, снова заходясь в рыданиях.
Поняв, что больше ничего не добьюсь, решила сама посмотреть на платье. В гардеробной, куда утром его перенесла Талика, меня ждала нерадостная картина: за какие-то несколько часов платье изменилось до неузнаваемости – изрезанное на ленты, оно больше походило на лохмотья нищего, чем на бальный наряд. Вот честно могу сказать, что не сильно огорчилась по этому поводу. Если бы предстоящий бал был моей заветной мечтой, то да, а так появился весомый аргумент не идти туда. Нет платья - нет бала. У меня, конечно, возникли подозрения, чьих рук это дело (на такое способен лишь кто-то юный, зрелый же человек придумает каверзу посерьезнее). Надо будет не забыть и озадачить Себастиана вопросом безопасности, а то не дело это, что ко мне в покои может без моего ведома проникнуть посторонний. Вернувшись к Талике, поспешила успокоить девушку:
- Да не переживай ты так. Что не делается, все к лучшему, - и, приобщив горничную к земной мудрости, направилась к Лаурелии, чтобы сообщить ей о невозможности моего присутствия на балу.
Но моим чаяниям не суждено было сбыться. Наивная я и забыла о наличии магии в этом мире. Вызванная в срочном порядке госпожа Форис за считанные секунды устранила следы чужого вандализма. Негодующая модистка, рассерженная с ее слов «столь возмутительным и неслыханным поступком», осталась, чтобы лично проследить за моей подготовкой, дабы с платьем ничего не случилось.
Под чутким руководством госпожи Форис я была полностью готова к назначенному времени. Довольная результатом и удостоверившаяся, что ее шедевру ничего не угрожает, она отбыла из дворца.
Уже когда я взялась за ручки двери, чтобы покинуть свои покои, открылся портал, из которого вышел одетый в белый мундир Себастиан. Столько только увидеть его, как мое сердце пропустило удар и забилось снова в ускоренном ритме, настолько он был непозволительно хорош собою.
- Добрый вечер, Равена. Ты прекрасна, - глухо произнес Себастиан. - Вот только боюсь, предстоящий бал станет тяжелым испытанием моей выдержки: взгляды всех мужчин будут прикованы к тебе, - что ж его горячий взгляд красноречиво продемонстрировал, что причина его отстраненности и холодности не в отсутствии или угасании мужского интереса. Он по-прежнему желал меня.
- Добрый вечер, Себастиан. Спасибо, - только и смогла выдавить из себя, мучительно пытаясь усмирить разрастающееся пламя в груди, которое вспыхнуло от пылавшего в его глазах огня и стремительной волной понеслось по моим венам.
- Как замечательно, что я застал тебя здесь. У меня для тебя подарок, -с этими словами он протянул мне футляр, внутри которого оказался гарнитур из белого золота с брильянтами: крупные прозрачные камни, соединенные между собой тончайшими нитями драгоценного металла.