Вдовой такого стражника, который погиб на службе, и оказалась мама Мира. Детей у них не было, хотя по молодости она только и мечтала о дочке, о своей крошке Равене, которая примерила бы ее с нежеланным браком. Но не сложилось. А пришедшая на порог война заставила схватить все ценное, сесть в фургон и бежать без оглядки. Вот и встретились в пути два одиночества без крыши над головой и близких рядом. У нас, у обеих было столько нерастраченной любви, что мы щедро делились ей друг с другом.
Позднее, сославшись на полную политическую неграмотность из-за недолжного воспитания со стороны батюшки, я смогла выведать у мамы Миры о войне поподробнее. Причина войны стара и банальна – жажда власти и денег. Показалось как-то Владыке второго надела, что слаб стал его сосед, и решил забрать себе его земли. Да только просчитался он, и теперь его надел разграблен и лежит в руинах. А жители послали гонцов к оставшимся четырем Владыкам и Верховному с мольбами спасти их, и только Владыка шестого, самого дальнего надела потянул им руку помощи и открыл границы. Вот и едут они горемычные, за лучшей долей едут.
Благодаря рассказу мамы Миры у меня сложилась некая картина мира, пусть и сильно упрощенная: вся земля поделена на наделы, во главе каждого стоит Владыка, облеченный безграничной властью (эдакий наместник бога на бренной земле), а споры между Владыками решает Верховный. Эх, карту бы мне.
Прозвучавший сигнал об окончании привала, прервал наш разговор и заставил поспешить к нашему фургончику.
Глава 6
Еще во время стоянки, разговаривая с мамой Мирой, я наблюдала за торговлей той солнечной девчонки, что продала нам похлебку. Как оказалось, самой мелкой монетой была медяшка (именно так ее называла молодая продавщица похлебки), а десять медяшек составляли одну серебряную. Осталось только про золотую монету узнать.
- Мама Мира, а золотой это много? – спросила я.
- Не говори, что и этого не знаешь?! - на что я лишь смущенно улыбнулась. – Дела… Хотя ты монет-то, поди, в глаза не видывала, маменька с папенькой совсем воли не давали, в своих руках все твои траты держали. Да уж… - сокрушалась она. Пришлось вернуть ее мысли в нужное русло. – А что золотой? Это для кого как, ведь и за серебрушку сгинуть можно. Я вот за коня этого, - кивнула она в сторону животного, что смиренно тащило нашу повозку, - шестьдесят серебряных отдала. Ты сама решай много это или мало: за один золотой сто серебрушек дают.
Вспомнив, сколько монет звенело у меня в кошельке (от нечего делать все монеты были пересчитаны еще тогда, в лесу), пришла к приятному выводу, что моих сбережений, пусть и скромных: два золотых, шесть серебрушек да десяток медяшек, - на первое время хватит.
Вечером, сидя у костра, я заворожено слушала красивую легенду слепого старца, настолько древнего, что, казалось, он застал сотворение мира: «Не в наши дни это было, а во времена прадедов наши прадедов. Силен и могуч был Элиас-воин, красотой и статью своей взял в полон не одну девицу. Только холодным было его сердце, не горел в нем огонь любви. Однажды встретил он скромную девушку Талию, невинная душа которой зажгла свет в его душе, согрела теплом его сердце. Полюбили они друг друга. Сама богиня Нияла решила благословить пару и даровала она ей знак истинной любви - распускающийся бутон цветка мальвы.
Но увидела однажды Элиаса-воина дочка наместника и возжелала его. Затуманили разум красавца посулы наместника, взыграла в нем гордыня, захотел он стать правой рукой наместника – главой стражей. Отказался он от нареченной своей, к нелюбимой посватался.
Дни и ночи напролет лила слезы безутешная Талия: но сердцу не прикажешь и любовь из него не вырвешь. Стала молить она богиню о милости – унять ее боль. Пожалела богиня несчастную девушку, превратила ее в ночное светило, что равнодушно смотрит на нас с небес.
Время шло, и не в радость стали Элиасу-воину ни слава, ни почет, ни монеты золотые. Опостылела невеста навязанная. Одумался Элиас-воин, да только суженной и след простыл. Долго искал красавец любимую, во все концы вестников разослал. Пока однажды не зашел в храм помолиться. Смилостивилась богиня, рассказала о судьбе его любимой. Не захотел юноша в одиночестве годы свои коротать, тоже на небо запросился. И сделала его богиня дневным светилом, чтоб жаром любви своей смог выжечь он обиду девушки. И будут светить они в небе над нашими головами, покуда не простит Талия своего Элиаса-воина. Вот и встречаются теперь влюбленные только на миг на заре или исходе дня. И вы молодежь должны помнить, что нет в мире большего счастья, чем встретить свою нареченную да найти на ее руке печать богини Ниялы». После я еще долго сидела, глядя в звездное небо. И лишь на заре, когда ночная прохлада уступает под натиском начинающегося дня, а на небосводе Элиас стремиться догнать свою любимую Талию, усталость взяла свое, и я смогла, наконец, заснуть.