— Больно? — Кейт посмотрела на следователя, однако ни в голосе, ни на лице особого сочувствия не было.
Фрэнк осторожно ощупал забинтованную голову.
— Вы шутите? Да моя шестилетняя дочь бьет сильнее. — Он обвел взглядом салон. — Курнуть ничего нет? С каких это пор в больницах запрещается курить?
Порывшись в сумочке, Кейт протянула ему открытую пачку. Закурив, Сет посмотрел на нее сквозь облако дыма.
— Кстати, отлично сработано. Вам нужно в кино сниматься.
— Замечательно! Я как раз решила сменить профессию.
— Как наш мальчик?
— В безопасности. Пока что. Давайте постараемся, чтобы так оставалось и дальше. — Завернув за угол, Кейт бросила на следователя резкий взгляд.
— Знаете, я, в общем-то, никак не предполагал, что вашего старика прикончат прямо у меня на глазах.
— То же самое говорил Джек.
— Но вы ему не верите?
— Какая разница, во что я верю?
— Разница есть. Мне не все равно, Кейт.
Она остановилась на красный свет.
— Хорошо. Скажем так: я постепенно подхожу к той мысли, что вы этого не хотели. С вас этого достаточно?
— Нет, но пока что сойдет.
Завернув за угол, Джек постарался расслабиться. Последний холодный фронт наконец прошел через столицу, но хотя ледяной дождь прекратился, термометр не поднимался выше пяти градусов, и ветер вернулся, жаждая реванша. Грэм подул на замерзшие пальцы и потер красные от бессонницы глаза. На черном ночном небе висел узкий ломоть луны, мягкий и яркий. Джек осмотрелся по сторонам. В доме напротив было темно и пусто. Здание, перед которым он стоял, закрыло свои двери давным-давно. Редкие прохожие отваживались бросить вызов суровой погоде, и по большей части Грэм оставался один. Наконец он укрылся в подъезде и стал ждать.
В трех кварталах от него у тротуара остановилось ржавое такси; задняя дверь открылась, и на асфальт спустились туфли на низком каблуке. Такси тотчас же уехало, и на улице снова наступила тишина. Плотнее укутавшись в куртку, Кейт поспешила прочь. Когда она проходила перекресток, еще одна машина с погашенными фарами вывернула из-за угла и медленно двинулась следом за ней. Полностью сосредоточенная на том, что ждало ее впереди, Кейт не оборачивалась.
Джек увидел ее, когда она появилась из-за угла. Он огляделся по сторонам — эта привычка быстро выработалась у него, но он надеялся в самое ближайшее время с ней расстаться. Грэм быстро двинулся навстречу. На улице стояла полная тишина. Ни Джек, ни Кейт не обратили внимания на капот, выползший из-за угла. Водитель навел на них прибор ночного видения, сделанный, как было указано в каталоге, по новейшей советской технологии. И хотя бывшие коммунисты понятия не имели о том, как строить демократическое капиталистическое общество, они действительно создавали отличное военное снаряжение.
— Господи, ты весь замерз… Давно меня ждешь? — Кейт прикоснулась к руке Джека, и ее охватила холодная дрожь.
— Дольше, чем нужно было. Номер в мотеле давил на меня. Мне просто необходимо было выйти на улицу. Заключенный из меня получится отвратительный… Ну?
Кейт открыла сумочку. Она позвонила Джеку из телефона-автомата, но не смогла объяснить ему, что у нее, — сказала лишь, что у нее что-то есть. Джек согласился с Эдвиной Брум в том, что рисковать лучше ему одному. Кейт и так уже порядком досталось.
Он схватил конверт. Нетрудно было определить, что внутри. Фотографии.
«Слава богу, Лютер, ты не разочаровал!»
— С тобой всё в порядке? — Джек пытливо всмотрелся в Кейт.
— Я возвращаюсь домой.
— Где Сет?
— Неподалеку. Он меня отвезет.
Какое-то мгновение они смотрели друг на друга. Грэм понимал, что Кейт лучше уехать, быть может, на время покинуть страну, до тех пор, пока все это не рассеется или его не признают виновным в убийстве. Если случится второе, вероятно, ей действительно лучше всего будет начать все заново где-нибудь в другом месте.
Но Джек не хотел расставаться с ней.
— Спасибо. — Это слово показалось ему совершенно неподходящим, словно Кейт просто принесла ему что-нибудь перекусить или забрала из прачечной чистое белье.
— Что ты собираешься делать дальше?
— Я еще не все продумал. Но развязка близится. Без боя я не сдамся.
— Да, но ты даже не знаешь, с кем тебе приходится сражаться. Это несправедливо.
— Кто сказал, что все должно быть справедливо?
Грэм улыбнулся. Ветер гнал по улице старые газеты.