— Тогда можно будет проследить за деньгами. Это даст возможность накопать какую-нибудь информацию о счете. Хотя вряд ли у кого-либо хватит ума открыть счет на свое настоящее имя по подлинному номеру системы социального страхования. К тому же такой хитрый человек, как Уитни, наверняка оставил бы предварительные распоряжения. Как только деньги попадают в первый банк — бам! — они отправляются в следующее место, и так далее. В какой-то момент след, скорее всего, оборвется. В конце концов, это же ведь мгновенные деньги. Доступные в любой момент.
— Разумно. Готов поспорить, Лютер провернул что-то в таком духе.
Фрэнк осторожно почесал забинтованную голову. Шляпа давила, и это было очень неудобно.
— Но я не могу взять в толк, зачем ему вообще с этим связываться. После ограбления дома Салливанов денег у него было достаточно. Лютер мог просто исчезнуть и больше не появляться. Дать делу выдохнуться. Через какое-то время эти люди решили бы, что он оставил их в покое. Вы не трогаете меня, я не трогаю вас.
— Ты прав. Лютер мог бы так поступить. Уйти на покой. Оставить все как есть. Но он вернулся и, больше того, стал шантажировать того, кто у него на глазах убил Кристину Салливан. И если он предположительно сделал это не ради денег, то почему?
Следователь задумался.
— Чтобы заставить своих врагов попотеть. Чтобы дать им знать, что он где-то рядом. С вещественными доказательствами, которые их уничтожат.
— Но он сомневался, что этих доказательств будет достаточно.
— Потому что преступник — чрезвычайно уважаемый человек.
— Правильно. И как бы ты сам поступил при подобном раскладе?
Свернув к тротуару, Фрэнк остановился и обернулся.
— Я бы постарался получить на них что-нибудь еще. Вот что я сделал бы.
— Как? При чем тут шантаж?
Наконец Сет поднял руки.
— Сдаюсь.
— Ты сказал, что отправитель может отследить перевод.
— И что?
— А что в обратную сторону? Я имею в виду получателя?
— Это же просто очевидно! — Забыв про сотрясение, Фрэнк хлопнул себя по лбу. — Уитни отследил перевод назад, к отправителю. Тот, кто послал деньги, считает, что играет с Уитни в кошки-мышки. Он — кошка, а Уитни — мышка. Лютер скрывается, собираясь обратиться в бегство.
— Но только он не упомянул о том, что на самом деле они поменялись ролями. И теперь кошка уже он, а его противник — мышка…
— И перевод денег в конечном счете вывел прямиком на плохих ребят, какие бы защитные меры те ни предприняли, если им вообще пришло в голову что-либо предпринять. В нашей стране любой перевод денег осуществляется через Федеральную резервную систему. Если получить от федералов ссылочный номер отправления, это уже будет что-то солидное. Даже если Уитни не отследил перевод к отправителю, сам факт, что он получил деньги, определенную сумму, уже является серьезным обвинением. Если б он смог передать эту информацию полиции вместе с именем отправителя и она подтвердилась бы…
— Внезапно невероятное обвинение стало бы очень даже заслуживающим доверия, — закончил за следователя его мысль Джек. — Денежные переводы не лгут. Деньги были отправлены. Если сумма была большой — а я в этом уверен, — объяснить это не удастся. Так что улика попадает в самое яблочко. Лютер подловил своих врагов на их же собственном переводе.
— Джек, мне как раз пришла в голову еще одна мысль. Если Уитни собирал улики против этих людей, он намеревался сдаться полиции. Просто прийти и предоставить себя самого и свои доказательства.
Джек кивнул.
— Вот зачем ему был нужен я. Но только эти люди оперативно использовали Кейт, чтобы обеспечить его молчание. Ну а потом эту проблему окончательно разрешила пуля.
— Значит, Уитни собирался сдаться?
— Точно.
Фрэнк потер подбородок.
— Знаешь, что я подумал?
— Лютер все предчувствовал, — без промедления ответил Джек.
Они переглянулись.
Первым заговорил Сет, тихим голосом, почти шепотом:
— Уитни знал, что Кейт — это ловушка. И все равно пришел. А я считал себя таким хитрым, твою мать!..
— Возможно, он рассудил, что только так и сможет еще раз увидеть дочь.
— Проклятье! Я знаю, что этот тип зарабатывал на жизнь воровством, но, должен тебе сказать, мое уважение к нему растет с каждой секундой.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать.
Включив передачу, Фрэнк тронулся.
— Ну хорошо, и что нам дают все наши умозаключения?
Покачав головой, Джек улегся на заднем сиденье.