Стоящий перед зданием суда, смотрящий прямо в объектив… Тогда старик взорвался теми же самыми словами, вложив в них всю свою ярость и злость.
— Долбаный ублюдок, — повторил Джек.
Алан Ричмонд стоял у окна, гадая, суждено ли ему вечно пребывать в окружении некомпетентных тупиц. Глория Рассел неподвижно сидела напротив. Ричмонд переспал с ней с полдюжины раз — и полностью потерял интерес к этому делу. Когда придет срок, он вышвырнет ее вон. Следующая его администрация будет состоять из гораздо более способных людей. Подчиненные позволят ему сосредоточиться на его собственном ви́дении страны. Он шел к президентству не ради того, чтобы корпеть над мелочами.
— Вижу, мы ни на дюйм не поднялись в опросах общественного мнения. — Президент не смотрел на главу своей администрации; ее ответ он предвидел заранее.
— Неужели так важно, победишь ты, набрав шестьдесят или семьдесят процентов?
Ричмонд стремительно обернулся.
— Да, — прошипел он. — Да, это очень важно!
— Я предприму дополнительные усилия, Алан, — прикусив губу, ответила Рассел. — Будем надеяться, мы получим абсолютное число голосов Коллегии выборщиков.
— Это минимум того, Глория, к чему мы должны стремиться.
Рассел опустила взгляд. После выборов она отправится путешествовать. По всему миру. Туда, где она никого не знает и никто не знает ее. Начать все сначала. Вот что ей нужно. И тогда все будет в порядке.
— Ну, по крайней мере, наша маленькая проблема решена. — Сплетя руки за спиной, президент смотрел на нее. Высокий, стройный, безупречно одетый и ухоженный, он был похож на командующего непобедимой армадой. Но опять же, история показала, что непобедимые армады на поверку оказываются гораздо более уязвимыми, чем думают люди.
— Предмет уничтожен?
— Нет, Глория, он лежит у меня в столе. Не желаешь на него взглянуть? Быть может, тебе снова захочется сбежать с ним…
В его голосе прозвучало такое презрительное снисхождение, что Рассел захотелось срочно завершить встречу. Она встала.
— Это всё?
Покачав головой, президент отвернулся к окну. Глория только успела положить руку на ручку, как та повернулась, и дверь открылась.
— У нас проблема. — Билл Бёртон обвел взглядом присутствующих.
— Так что ему нужно? — Президент посмотрел на фотографию, которую ему вручил Бёртон.
— В записке это не сказано, — тотчас же ответил тот. — Могу только предположить, что, поскольку у этого парня на хвосте сидит полиция, ему срочно нужны деньги.
Президент выразительно посмотрел на Рассел.
— Меня очень интересует, откуда Джек Грэм узнал, куда посылать фотографию.
Услышав тон президента, Бёртон насторожился. Хотя меньше всего на свете ему хотелось выгораживать Рассел, сейчас не было времени для разборок.
— Возможно, ему сообщил Уитни, — предположил он.
— Если это так, Грэм слишком долго ждал, чтобы потанцевать с нами, — выпалил в ответ президент.
— Возможно, Уитни ничего не сказал ему прямо. Грэм мог сам догадаться. Сопоставив одно с другим.
Президент швырнул фотографию на стол. Рассел поспешно отвела глаза. Один только вид ножа для конвертов парализовал ее.
— И каким образом это может нам навредить? — Президент пристально посмотрел на агента Секретной службы, словно стараясь заглянуть в самые потаенные глубины его сознания.
Сев, Билл потер подбородок ладонью.
— Я думал над этим. Вполне возможно, Грэм просто хватается за соломинку. Он сам попал в переплет. А его подружка в настоящий момент прохлаждается на нарах. Я бы списал все на отчаяние. Его внезапно осеняет догадка, он складывает два плюс два и решает рискнуть. Посылает нам эту фотку в надежде на то, что она имеет для нас какую-то ценность и мы хоть сколько-нибудь за нее заплатим.
Встав, президент взял чашку кофе.
— Мы можем найти Грэма? Быстро?
— Мы его обязательно найдем. Вопрос в том, насколько быстро.
— А если мы просто оставим его послание без внимания?
— Скорее всего, он ничего не предпримет, просто поспешит смыться куда подальше.
— Но опять же, остается вероятность того, что полиция его схватит…
— И он все выболтает, — закончил за него Бёртон. — Да, такое возможно. Вполне возможно.
Ричмонд взял фотографию.
— Если в подкрепление своих слов он сможет предъявить только это… — В его голосе прозвучало сомнение. — По-моему, нам не о чем беспокоиться.