— Чего, вероятно, никогда не произойдет, — грустно усмехнулся Фрэнк.
— Как знать.
Они переглянулись, прекрасно сознавая, что никогда не найдут вторую пулю. А если и найдут, то не смогут привязать ее к месту преступления, если только на ней не будет следов убитой или если не найдется оружие, из которого она была выпущена, и это оружие удастся привязать к месту преступления. Двойное везение.
— Гильзу нашли?
Фрэнк молча покачал головой.
— Значит, Сет, и следа от укола нет.
Судмедэксперт имел в виду уникальный след, который оставляет на капсюле боек оружия.
— Никто и не говорил, что будет легко. Кстати, полиция штата дает тебе возможность свободно дышать?
— Молчит, что весьма примечательно. — Патологоанатом усмехнулся. — Вот если б замочили Уолтера Салливана, тогда как знать… Я уже отправил свое заключение в Ричмонд.
Наконец Фрэнк задал тот вопрос, ради которого и пришел сюда:
— Почему два выстрела?
Перестав подрезать кутикулы, патологоанатом отложил скальпель и посмотрел на Фрэнка.
— Почему бы и нет?
У него заискрились глаза. Он находился в незавидном положении прекрасного специалиста, не имеющего возможности полностью раскрыть себя в этом спокойном, тихом округе. Один из приблизительно пятисот судмедэкспертов штата, он имел процветающую частную практику, однако его страстью были полицейские расследования и судебная медицина. Прежде чем обрести спокойное пристанище в Вирджинии, он проработал почти двадцать лет помощником коронера в Лос-Анджелесе. По части убийств с Лос-Анджелесом ничто не могло сравниться. Однако в это дело он готов был впиться зубами.
— Любой из выстрелов, очевидно, был смертельным, — пристально посмотрев на него, продолжал Фрэнк. — Тут никаких вопросов. В таком случае зачем делать второй? Есть много причин против. Во-первых, шум. Во-вторых, если ты хочешь побыстрее убраться отсюда ко всем чертям, зачем тратить время на то, чтобы всадить в несчастную еще одну пулю? И, помимо всего прочего, зачем оставлять вторую пулю, по которой тебя впоследствии смогут определить? Салливан застигла убийц врасплох? Если так, почему выстрелы были сделаны от двери в комнату, а не наоборот? Почему линия выстрела проходила с понижением? Салливан стояла на коленях? Скорее всего — или же убийца обладал просто непомерно огромным ростом. А если она стояла на коленях, то почему? Показательная казнь? Но стреляли не в упор. И не надо забывать про следы на шее. Зачем сначала душить Салливан, затем останавливаться, хватать пистолет и стрелять ей в голову? А потом — еще раз… Одну пулю забрали. Почему? Второй пистолет? Зачем пытаться это скрыть? Что в нем такого примечательного?
Встав, Фрэнк принялся расхаживать по комнате, засунув руки глубоко в карманы, как поступал всегда, когда напряженно думал.
— И место преступления оказалось таким чистым, твою мать, что я не мог в это поверить. Не осталось ничего. Абсолютно ничего. Я удивлен, что убитую не прооперировали и не извлекли вторую пулю… Я хочу сказать, этот тип — грабитель, или он хотел, чтобы мы считали его грабителем. Но сейф был обчищен. Пропало около четырех с половиной миллионов. И что здесь делала миссис Салливан? Она должна была нежиться под солнцем на Карибском море. Она знала этого типа? Она что, трахалась на стороне? А если так, как связаны между собой эти два события? И за каким чертом кому-то преспокойно входить в дом через парадную дверь, вырубать сигнализацию, после чего выбираться в окно по веревке? Всякий раз, когда я задаю себе один вопрос, тотчас же выскакивает другой.
Фрэнк сел на место, несколько смущенный своим бурным излиянием.
Развалившись в кресле, судмедэксперт развернул папку с делом к себе и погрузился в чтение. Затем он снял очки и протер их о рукав, после чего большим и указательным пальцами подергал себя за уголок губ.
Раздув ноздри, Фрэнк наблюдал за ним.
— Ну так что?
— Ты упомянул о том, что на месте преступления ничего не осталось. Я долго думал об этом. Ты прав. Все слишком чисто.
Судмедэксперт не спеша закурил сигарету — без фильтра, отметил Фрэнк. Все патологоанатомы, с кем ему пришлось работать, курили. Судмедэксперт выпустил в воздух несколько колечек, наслаждаясь этим умственным упражнением.
— Ногти у нее были слишком чистыми.
На лице у Фрэнка отобразилось недоумение.
— Я хочу сказать, ни грязи, ни следов лака для ногтей, хотя ногти были покрашены в ярко-красный цвет, никаких остатков, которые обыкновенно можно найти, — продолжал судмедэксперт. — Ничего. Такое ощущение, будто под ними все тщательно вычистили; ты понимаешь, что я хочу сказать? — Он помолчал. — Я также обнаружил незначительные следы раствора. — Снова пауза. — Чистящего раствора.