— У вас есть ко мне еще какие-нибудь дела?
— Да. Сядьте на постель, чтобы я вас хорошо видел. Я должен узнать несколько вещей. Я не хотел вас спрашивать перед допросом, чтобы случайно не вывести вас из равновесия. Я хотел, чтобы вы были как можно спокойнее. Теперь положение изменилось. Мне необходимо знать, как все происходило на самом деле.
Она раскрыла глаза, придавая лицу свое отработанное выражение детской невинности.
— Я ведь все рассказала вам, мистер Мейсон!
Он потряс головой:
— Вы мне ничего не сказали.
— Вы обвиняете меня во лжи?
— Ради бога, — вздохнул Мейсон, — прекратим эти игры и посмотрим фактам в глаза.
— Что вы, собственно, хотите сказать?
— Для кого вы так приоделись вечером?
— О чем вы говорите?
— Вы прекрасно знаете, о чем. Вы были одеты, как на бал, в вечернее платье с голыми плечами, в атласные туфельки и шелковые чулки.
— Да.
— А ваш муж принимал ванну.
— И что из этого?
— Вы нарядились для мужа?
— Конечно нет.
— Вы одеваетесь так каждый вечер?
— Иногда.
— Я не сомневаюсь в том, что вы выходили из дома и вернулись перед тем, как ваш муж был убит. Вы не сможете мне возразить.
Она снова приняла высокомерно-ледяной вид и отрицательно покачала головой:
— Я была весь вечер дома.
Мейсон холодно посмотрел на свою клиентку и вздохнул.
— Я был на кухне, пил кофе и разговаривал с экономкой, — рискнул он. — Она слышала, как горничная говорила вам о том, что кто-то звонил, сообщая о каких-то туфлях.
Было заметно, что эти слова застали ее врасплох. Она с трудом взяла себя в руки.
— Что в этом плохого?
— Вначале ответьте. Горничная передавала вам такое сообщение?
— Откуда я знаю, — уклончиво ответила она. — Может быть, и было что-то такое, я не помню. Мне очень нужны были одни туфли, припоминаю… Кажется, Мери звонили по этому поводу, она что-то мне говорила. Но я не помню. Подобные пустяки вылетели из головы из-за всех этих событий.
— Вы знаете, как вешают людей? — неожиданно спросил Мейсон.
— Что?
— Я вам сейчас расскажу, как вешают убийц. Экзекуция происходит обычно на рассвете. Приходят в камеру и читают осужденному приговор. Потом связывают ему руки, а к спине привязывают доску, чтобы он не упал, потому что у него отказывают ноги. Начинается длинный марш по коридору. Под виселицу поднимаются по тринадцати ступенькам. Ставят человека на крышку люка. Вокруг стоят тюремные служащие, которые являются свидетелями казни, а сзади, за люком, в маленькой комнатке, стоят наготове трое заключенных с острыми ножами, чтобы перерезать веревки, держащие люк. Палач накладывает петлю и черный мешок на голову, потом связывает ноги…
Она издала испуганный возглас и закрыла рот ладошкой.
— Именно это, — с нажимом сказал Мейсон, — ожидает вас, если вы не скажете мне правды.
Лицо у нее было белым, губы синими и дрожащими, глаза стали черными от ужаса.
— Я-я сказала правду.
Он покачал головой:
— Запомните раз и навсегда. Вы должны быть со мной честны и откровенны, если хотите, чтобы я спас вас от смертного приговора. Вы знаете так же, как и я, что история с туфлями — это липа. Это условленный знак о том, что Гаррисон Бурк хочет связаться с вами. Точно так же, как я должен был сказать горничной определенную вещь, если бы хотел с вами поговорить. Я прав, туфли — это условный знак для Бурка?
Ева Белтер все еще дрожала, она нашла в себе силы лишь утвердительно кивнуть.
— Что ж, я рад, что вы наконец хоть в чем-то признались. Теперь расскажите мне все, как было. Гаррисон Бурк хотел с вами увидеться. Вы договорились с ним, надели вечернее платье и вышли из дома. Так?
— Нет, он пришел ко мне.
— Что?
— Правда. Я говорила ему, чтобы он не приходил, но он пришел. Он хотел обязательно поговорить со мной. Я сказала ему, что Джордж является владельцем «Пикантных известий». Вначале он не хотел верить, потом поверил и обязательно хотел поговорить с Джорджем. Он считал, что отговорит его. Он готов был идти на все, чтобы спасти свою репутацию.
— Вы не знали, что он придет?
— Нет.
Наступила тишина. Через минуту Ева Белтер спросила:
— Откуда вы обо всем узнали?
— Что?
— Об этих туфлях. Что это условный знак.
— Мне сказал Бурк.
— А потом экономка сказала вам, что был телефонный звонок. Интересно, сказала ли она это полиции?
— Она не сказала ни мне, ни полиции, — улыбнулся Мейсон. — Я прибегнул к маленькому блефу, чтобы выжать из вас правду. Я знал, что вы должны были встретиться с Гаррисоном Бурком. Ясно было, что он встанет на голову, чтобы увидеться с вами. Это человек, который ищет опоры в других, когда у него случаются неприятности. Отсюда я сделал вывод, что он должен был позвонить горничной.