— Что вы намереваетесь сделать?
— Я намереваюсь подать прошение о назначении управляющего наследством Джорджа Белтера. Это заставит Карла Гриффина и его адвоката открыть карты и выступить с прошением о признании завещания. Тогда мы поставим под вопрос идентичность завещания и подадим второе прошение о назначении вас чрезвычайным распорядителем.
— Что все это означает?
— Это означает, что вы возьмете руль в свои руки и, надеюсь, не выпустите его.
— Много мне это даст. Судя по завещанию, я осталась без наследства. Мы должны доказать вначале, что завещание фальшивое. Я не получу ни цента до тех пор, пока не состоится суд и не будет вынесен приговор, так?
— Я имел в виду временное управление имуществом, — сказал Мейсон. — Между прочим, и «Пикантными известиями» тоже.
— Понимаю.
— Мы приготовим сразу все необходимые бумаги, — продолжал адвокат. — А моя секретарша в соответствующее время подаст их в суд. Вы должны вернуть завещание. Полиция, вероятно, сторожит кабинет наверху, и вы не сможете положить его там, откуда взяли. Вы подбросите его где-нибудь в доме.
Она снова захихикала:
— С этим проблем не будет.
— Вы пошли на безумный риск. Зачем вы вообще трогали это завещание? Это выше моего понимания. Если эту бумагу найдут у вас, то дело может принять очень скверный оборот.
— Пусть у вас не болит голова об этом. Я не дам себя поймать. А вы никогда не идете на риск?
— Боже мой! Я пошел на самый большой риск в своей жизни, когда взял ваше дело. Приближаться к вам все равно что жонглировать динамитом.
Она соблазнительно улыбнулась ему:
— Вы так считаете? Я знаю мужчин, которые любят таких женщин.
Он мрачно посмотрел на нее и сказал:
— Вы совсем опьянели. Дайте сюда бутылку.
— Ну, ну, вы начинаете вести себя, как мой муж.
Мейсон подошел к столику, взял бутылку, закрыл ее пробкой и сунул в ящик комода. Ящик закрыл на ключ, а ключ спрятал в карман.
— Разве так хорошо? — спросила она.
— Да, — ответил адвокат, — так будет гораздо лучше.
Зазвонил телефон. Мейсон взял трубку. Портье сообщил, что только что посыльный доставил для него письмо. Мейсон велел принести его наверх. Он ждал у дверей и открыл их, как только раздался стук. Дал чаевые слуге и взял конверт. Это был отчет детектива, который следил прошлым вечером за Фрэнком Локком.
— Что это? — спросила Ева Белтер.
Мейсон не счел нужным отвечать, подошел к окну и, открыв конверт, стал читать. Отчет был сложным. Локк зашел в нелегальный кабачок, где провел приблизительно полчаса, зашел к парикмахеру, побрился и принял массаж, после чего отправился в номер девятьсот сорок шесть отеля «Уалрайт». Через пять или десять минут он вышел на ужин с проживающей в этом номере Эстер Линтен. Они ели и танцевали приблизительно до одиннадцати, после чего вернулись в отель. Заказали имбирное пиво и лед, и Локк оставался в номере до половины второго. Затем вернулся домой.
Мейсон спрятал отчет в карман и начал барабанить пальцами по подоконнику.
— Вы действуете мне на нервы, — отозвалась Ева Белтер. — Вы можете мне сказать, что все это значит?
— Я сказал вам.
— Что это за бумаги?
— Профессиональные дела.
— Какие дела?
Он рассмеялся:
— Неужели потому, что я веду ваше дело, я должен исповедоваться перед вами о делах всех своих остальных клиентов?
— Вы ужасны, — капризно заявила она.
Он пожал плечами, не переставая барабанить пальцами по подоконнику. Раздался стук в дверь.
— Пожалуйста, — крикнул Мейсон.
В открытой двери появилась Делла Стрит. Она замерла, увидев на постели Еву Белтер.
— Хорошо, что вы пришли, Делла, — приветствовал ее Мейсон. — Я хочу на всякий случай приготовить целый комплект бумаг. У нас должны быть готовы прошения о назначении управляющего наследством, протест против утверждения завещания, прошение о назначении миссис Евы Белтер чрезвычайным распорядителем со всеми полномочиями. Затем будут необходимы подтвержденные выписки решений о назначении чрезвычайного распорядителя для вручения заинтересованным сторонам.
— Вы хотите сразу же продиктовать их? — холодно спросила Делла.
— Да. Но я хотел бы также поесть.
Он подошел к телефону и заказал завтрак в номер. Делла Стрит смотрела на Еву Белтер.
— Извините, мне понадобиться столик, — сказала Делла.
Ева Белтер подняла брови, после чего сняла со столика стакан жестом дамы, которая прижимает к себе юбку, чтобы ненароком не прикоснуться к встреченному на улице нищему. Мейсон поднял бутылку имбирного пива, а также ведерко со льдом и вытер столик влажной тряпкой, в которую было завернуто ведерко. Он поставил столик на середину комнаты и придвинул к нему кресло. Делла приготовила блокнот и взяла карандаш.