Мысленно анализируя сложившееся положение, взором просканировала внешний вид мужчины. По-прежнему хорош собой, будто только что сошел с обложки глянцевого журнала. Не с того, где красуются перекаченные мачо, а те, что рассказывают об успехах крутых бизнесменов. По суровому красив, деловит, собран и… опасен, как хищник готовящийся к прыжку. Почему я не замечала этого раньше, ведь во всем его облике, в каждом движении крылась сокрушительная мощь. Взгляд, лицо, посадка головы, осанка - все кричало об этом, а я слепо повелась на привлекательную внешность. Если исходить из фразы «за мужчиной как за стеной», то в данном случае его более уместно сравнить с бастионом. Для меня же данная крепость стала ловушкой.
- Сядь, - тихий приказ и легкий кивок головы привели в чувство, и я с опозданием осознала, что все это время просто любовалась им. Безбожно врала самой себе, старательно лелеяла боль, обиду, а на самом деле жутко скучала, отчаянно тосковала, а узрев - готова простить ему все и вся. Напряженно гася в себе порыв приблизиться, уткнуть лбом в твердую грудь и почувствовать на талии крепкие руки, закусила губу и опасливо опустилась на самый край мягкого кресла. Пока я наслаждалась зрелищем сидящего напротив мужчины, сама подверглась тщательному осмотру, и хоть его брови и остались в прежнем положении, меня не покидало чувство, что он хмуриться. Недоволен осмотром или утаенными от него сведениями? Не успела подобрать правильный ответ, как он обозначился сам. Невольно вздрогнула от стремительного движения к себе, и щеку со шрамом обдало потоком воздуха. Неожиданно потемневший взгляд ощутимо прошелся по лицу и вернулся к моим глазам.
- Почему не сказала?
Нечто подобное я и ожидала, оттого с трудом соскребла со дна души остатки раздавленной гордости и, вздернув подбородок, с вызовом спросила:
- А что бы это изменило?
- Все поправимо.
Это он про пластическую операцию? Совсем с дуба рухнул?
- Не нуждаюсь в милостыне.
- Не хами.
Так просто это сказал, будто о погоде упомянул, а дыхание все равно перехватило.
- Я просмотрел записи камер гостиницы. Мой человек – уже бывший – рассказал, как было дело, и понес заслуженное наказание.
Мой взгляд непроизвольно упал на его руки, лениво лежащие на подлокотниках кресла, и лицезрел доселе невиданное зрелище – страшно сбитые костяшки. Раньше подобного мне видеть не приходилось, максимум, что замечала – это чуть стертую поверхность кожи, как от частой разминки на груше, но чтобы так, практически в мясо – впервые.
- Пришел покаяться?
Не смогла, не удержалась, уж больно глубоко пустила корни обида. Тем лучше, а то я уже было отчаялась, что снова с легкостью прощу. И к собственному удивлению смогла пробить брешь в его обороне – мужское лицо пошло рябью. Справился, не сразу, но злость и сожаление удалось различить, затем маска невозмутимости быстро вернулась на место.
- Спишу этот выпад на твою обиду. На будущее держи себя в руках.
Как точно предугадал мои чувства, тем не менее это не объясняет его появление здесь, в клубе.
- Это недоразумение я исправлю, однако оно тебе послужит хорошим уроком, как делать не стоит.
На слово «недоразумение» у меня просто не хватило сил изумиться, настолько потрясла суть фразы. Я попыталась сделать вдох, но кислород отказался поступать в легкие. Это даже не предупреждение, это окончательный приговор. Ничего не закончилось, шло своим ходом и просто проходило мимо моего внимания. Радость напополам с ужасом разрывали меня, а Леша меж тем продолжил:
- Ты будешь под круглосуточным наблюдением. Ситуация серьезная, замешаны большие деньги, да и… надо разобраться с умником, устроившим спектакль в отеле.
Оговорка повисла в воздухе, и я не смогла ее проигнорировать. Он знает, кто это устроил, и возможно намерен ловить на живца, поэтому садит меня под надзор.