- Ты давал команду утроить мою ставку стажера? – тихо спросила я, опасаясь поднять глаза.
- Да.
Услышав короткий ответ, я застыла, а вся заранее заготовленная речь, в предчувствии подобного развития событий, растворилась на задворках памяти. От внимая Леши не укрылась моя реакция, и он тут же отстранил меня и, глядя прямо в лицо, заговорил:
- Я достаточно закрывал глаза на твои заскоки, Алиса. Одни только возвращаемые из общежития пакеты с лихвой черпнули моего терпения. Купленные мной вещи ты не носишь, продукты не берешь, деньги принимать отказываешься, теперь и заработанное возвращать собираешься? – заметив мой открывшийся в возражении рот, жестко перебил меня: - И не смей мне говорить, что они тебе без нужны. Я видел что стало с твоей единственной теплой курткой, а ту что ты носишь сейчас, никак иначе, кроме как ветровка, назвать нельзя.
Упрек вполне объясним и уместен, однако ему неизвестно истинное положение вещей. Мои бесконечные отказы - это не всяческое отрицание его помощи, а попытка, когда была еще такая возможность, обрезать все связывающие нас нити. Либо он не допускает подобную мысль, либо не желает углубляться в причины, разом подавив любое сопротивление. Вполне объяснимая реакция, в духе Горы. Я незаметно для себя упрямо выпятила нижнюю губу и тут же услышала новую реплику, ставшую для меня открытием.
- Достаточно лелеять собственные раны, Алиса. Научись видеть чужие.
- О чем ты? – глухо вымолвила я, совершенно сбитая с толку.
- Не о деньгах, - небрежно бросил мне, отступая к своему рабочему месту, вдруг холодно заговорил: - Ты работаешь наравне со всеми, считай и получаешь зарплату как все. Еще будут вопросы?
Масса, но дашь ли ты мне на них ответ, учитывая непроницаемый вид и горящую в глазах решимость закончить неприятный разговор? Естественно вслух я этого не сказала, давить на него, все равно что идти босыми ногами по горячим углям. Толку ноль, а последствий куча, преимущественно в ущерб себе, поэтому я лишь покачала головой и, взяв пакет с обедом, подавленно поплелась к двери.
- Жду тебя в холле ровно в шесть, - донеслось мне в след. Желания что-либо ответить просто не нашлось, очередное противостояние вновь выпило все мои силы.
Как выяснилось позже, не легкий день на этом не закончился. Едва я вошла в нашу с Пашей кибитку, раздался звонок моего телефона. Вручив коллеге наш обед, потянулась к смартфону и, глянув на дисплей, оцепенела. Подруга снова дала о себе знать в настойчивом желании увидеться. День рождение в ресторане было последним местом нашей встречи, после - в силу занятости обоих на учебе - наше общение ограничилось звонками, невзирая на наличие искушения лично продемонстрировать Кате шрам, полученный от Леши. Скажем, своего рода молчаливый упрек за так и не озвученное предупреждение с кем я связываюсь, следуя симпатии. Допустим, на нынешний момент мне с лихвой хватает косых взглядов в офисе, когда попадаю под прямой поток мощных кондиционеров, раздувающих волосы, тем не менее помимо жалости в чужих глазах, уж очень хочется увидеть муки совести на лице подруги. Может со стороны это и выглядит эгоистично, но человеческие пороки неискоренимы, а нам только и остается, что бороться с ними или потакать им. Я пока успешно справляюсь, но и моя сила воли не беспредельна.