- А теперь медленно объясни мне, что ты не понял из сказанного мной час назад, - от заданного тона стало зябко. Водитель оценил голос босса кислой миной, отчего мне пришлось поспешно сглотнуть смешок и сделать невозмутимый вид.
- Тогда не будь бараном и не ведись на провокацию, - вновь холодно заговорил мужчина. - Выдвигай встречное предложение, - и с угрозой в голосе добавил, - и не все сразу, а то останемся без козыря в рукаве, а ты возможности вести дела.
Пока Леша выслушивал ответ, я предприняла попытку сползти на сиденье, но хватка вмиг возросла, совершенно не позволяя сделать лишнее движение. Пришлось усмирить собственное упрямство и замереть, поскольку есть великая вероятность обратить на себе весь необузданный гнев, что плескался в его глазах.
- Не знаю, как ты это сделаешь, - вдруг вкрадчиво проговорил он, порождая мурашки по телу, - но контракт должен быть наш. Я для тебя создал все условия, предоставил карт-бланш, а ты и с этим облажался.
- …
- Не твоя забота, с этим я сам разберусь.
- …
- Руки коротки, чтобы дотянутся до меня.
На последней фразе водитель встрепенулся и подозрительно поглядел в зеркало заднего вида.
- Все, ты меня слышал.
На этом Леша завершил разговор, но его снова отвлекли:
- Алексей Михайлович, - насторожено позвал его Дима.
Леша мгновенно подобрался и, вскинув голову, с прищуром воззрился на парня. Легкий кивок на зеркало заднего вида и каждая мышца подо мной окаменела.
- Давай на Речную, - прозвучал приказ.
- Богданка стоит, - виновато отозвался тот.
- Дворами, - продолжал настаивать на своем Гора.
Чуть помедлив, явно прикидывая маршрут, Дима кивнул и обратил все свое внимание на дорогу, а мне перепала лишь участь тешиться догадками. Тем временем, меня без всяких объяснений ссадили с колен и задвинули строго за спинку водителя, наградив всего одной репликой «держись». Указанию последовала весьма вовремя, потому как, секундой позже, ощущение «чудеса на виражах» испытала воочию.
Сколько там разрешенная скорость на дворовой территории? Кажись, двадцать километров в час? Окститесь, мы летели все восемьдесят, отчего зад тяжелого авто крепко заносило на поворотах. И если до этого я пыжилась, пытаясь понять, что стало причиной столь резкой перемены в поведении мужчин, то после первого же заноса в голове не осталось мыслей, за исключением одной – как усидеть.
Руки, мертвой хваткой вцепившиеся в водительское кресло, уже болели от напряжения, а Леша пытался извлечь из паза между спинкой и сидушкой ремни безопасности. Самым поражающим для меня фактом стала его неподвижность, то есть Горина практически не подбрасывало и не кидало из стороны в сторону. Пораженно воззрившись на него, я пропустила крутой поворот и, не успев сгруппироваться, сильно приложилась головой об окно. Если стекло выстояло, то моя черепная коробка взорвалась болью. Меня тут же притянули под бок и поверх защелкнули ремни.
Расфокусированный взгляд некоторое время бесцельно блуждал по салону и невзначай остановился на панели приборов. По мере возвращения осмысленного состояния, до меня начал доходить весь ужас ситуации. Подняла глаза выше и, зажав ладонью рот, испугано пискнула. Ощутимый толчок и на лобовое стекло полетели остатки того, что некогда служило шлагбаумом. Я увидела только один, а сколько их уже встретилось на пути, оставалось только догадываться.
Пребывая в относительном покое за счет ремней безопасности, не беру в расчет головную боль, я смогла с должным вниманием оценить водительские качества Дмитрия. Аккуратен, рассудителен и хладнокровен, прямо как… Осторожно покосилась на Горина и наткнулась на безмятежный взгляд. Глядя как брови сбегаются к переносице, а взор наполняются арктической стужей, поежилась. Недолго он пребывал в умиротворении, хватило одного моего вида, чтобы вновь впасть в недовольство. Пронзительный свист резины и мы оба воззрились на широкую проезжую часть. Я, наконец, смогла перевести дух, с облегчением обозревая не забитый транспортом проспект.